Сновидения петербуржца

Допекал меня Ярёма,
Нерадивый ученик.
(Когда выведут, орем мы.)
Гневный мой раздался крик:
«Надоел, захлопни рот,
Вон из класса, идиот!»
Ученик ни слова мне,
Пробирается к стене
И снимает он с нее
Скорострельное ружье.
Настоящие патроны.
Годно в целях обороны,
С ним идти не страшно в бой.
Я струхнул: пацан нашкодит,
Но из класса он выходит.
Не пальнул бы этот гусь!
Как быть классу без ружья?
И вдогонку крикнул я:
«До уроков, утром рано,
Ты ружье повесь на стену,
Только честно, без обмана,
Ведь оно для нас бесценно!»
Но на следующий день
Не вернул ружье Ярёма,
У себя оставил дома,
Мол нести до школы лень.
И ружье не возвратит!

ДАЛМАТОВА

I

Из трамвая контролер
Безбилетников попер.

Вылезаю из вагона —
Контролер кричит вдогон мне:

«Ты в морской пехоте
Службу нес на флоте.

Моряки по блату
Ездят так, без платы».

Бред какой-то! Дал я дера:
К черту щедрость контролера!

II

Тропка вьется вдоль оврага.
Скользкий берег, корка льда.

Пробираюсь шаг за шагом.
Снизу талая вода.

А кряхтя и ковыляя,
Продвигается по краю

Старушонка впереди.
Вниз бултыхнется, гляди!

Только я подумал так,
Бабка съехала в овраг,

Во мгновение одно
Топором пошла на дно

И пускает пузыри.
(Ужас, что ни говори!)

Я тогда набрался духу —
Прыг с обрыва за старухой.

Достаю ее со дна:
Как мертвец она бледна,

Череп лысый, нос курнос.
Я взобрался на откос,

Положил на берегу,
А она и ни гугу.

Бабку надо откачать!
Только в рот хотел дышать,

А она глаза открыла
И со мной заговорила.

Старушонка с хитрецой:
Факт обмана налицо.

Натурально смерть сыграла.
Напоследок мне сказала:

«Не узнал Далматову?
Против меня ратовал,

Гнал и проклял сколько раз —
А сегодня взял и спас!»

ВЫБОРГСКИЙ ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ

Вот Выборгский дворец культуры.
Дверь открываю, захожу:
У кассы люди, лица их понуры,
Билеты на концерт спешат купить. Гляжу:

Он композитора, Великого Творца,
Сыграет музыку. Потоки упоительных
Мелодий будут литься без конца.

Мне не на что билет купить,
И обувь сменную забыл я захватить:
Кто с улицы, те в зале неугодны.

На верхнем этаже, у входа в зал, контроль
У публики билеты проверяет,
И только с чистыми ногами пропускает,
И требует, чтоб все имели соль.

Вот девушка: в глазах ее сиянье
И кроткая невинная любовь,
А женщина исполнена страданья,
И слезы катятся по щекам вновь и вновь.

Старушка на скамейке примостилась
В домашних тапках, в шерстяных носках.
Готовы все… С душой моей срастилась
Холодная и смертная тоска.

Иду уныло за свободный столик,
А за соседний сел мужчина,

И теплого в себя стакан вливаю чаю.

СЛОВАРЬ