Сновидения петербуржца

Проникает в дом отряд
(Маски, автоматы).
Террористы в доме спят.
Перебьют их всех подряд
С ними я в цепи, шепчу:
«Бойня будет скоро!»
Смерти гадам я хочу,
С наслажденьем замочу
Бандюганов свору.
Я взъярился, словно зверь.
Во мне гнев без меры…
Распахнулась настежь дверь:
Киселева Вера,
Моя юная подружка,
Вдруг выходят в коридор.
Передернул я затвор
И в припадке злобы лютой
Расстрелял их – бес попутал!
Тут откуда ни возьмись

Террористы

заявись:Хмуры, бородаты,
Форменные каты.
Отобрали автомат,
Вывернули руки
И с ухмылкой говорят:
«Жди ужасной муки!»
Я взмолился, жутко ведь:
«О, прошу пощады!
Легкой смертью умереть
Будет мне награда». —
«Хорошо, уговорил,
Милость в нашей воле.
Гордость ты свою смирил —
И умрешь без боли».
Положили на живот,
Голову зажали.
Чуть повыше, чем хребет,
Нож меня ужалил.
Резал шею мне тесак (Не скажу, что больно).
Наконец окутал мрак:
Стал я труп безвольный…

ВИКТОРОВ

За стол сажусь чайку попить с пирожным.
Оно на блюдечке заманчиво лежит.
Приходит Викторов, знакомый с хитрой рожей,
С ухмылкою, что, мол, не лыком шит.

Подходит он к столу без приглашенья,

Берет пирожное, запихивает в рот.
Я онемел от шока возмущенья:
Мой ужин поедает живоглот!

Эклера я мечтал отведать сладость,

И мягкость выпечки, и свежий аромат…
И кайфа не словил – все к черту, все не в радость,
Что слаще Викторову было во сто крат!

РЕКА

В саду тенистом, заросшем
Храм Христов одинок и заброшен…

Рядом с храмом, у южной стены,

Как посланник богини войны,

В шлеме грозной Афины-Паллады

На престоле языческий жрец.

Он статный, геройского склада —

Борец за блаженство сердец.

Перед ним дева в платье старинном:

Каштановых локонов волны
Упали на плечи и спину,
Очи слез и страдания полны.
Человек в шлеме грозной Афины

Деву к тайной реке

зовет,Где любовная лава течет.
Говорит ей: «Прими крещенье,
Соверши в реке омовенье!»
Из уст льются слова как мед.

Но поверить она не может,

Что дает избавленье река.
Кто же девушке бедной поможет,
Убежденья в ком сила крепка?

И тогда появляется женщина.

Она с девушкой связана кровно,
Она мать этой девушки словно.
Ей от века судьбою завещано

Пробуждать в детях чувства природные,

Делать все, естеству угодное.

Повелительным жестом руки

Она дочку туда направляет,
Где поток огневидной реки,
Словно золота слиток, сверкает.

И поверила матери дочь:

Из души все сомнения прочь!

И проснулись любовные грезы.

И к реке, где священная лава,

Вывел дочку служитель Афины,
Весь в лучах ослепительной славы
Избавителя девы невинной!

МОРЕ КОРОГОДСКОГО