Сновидения шамана (СИ)

Я ещё, когда малой совсем был, мой отец, как-то волчонка в лесу поймал. Один был, будто отбился или брошен. Бывает волчица, бросает волчонка в случае крайней опасности. Выбирает более здоровых, в зубы хватает и в новое место уносит. Тут похожая ситуация. Отец его и взял. Ну, мы давай ради любопытства его раскармливать, так он у нас с половину лощади размерами вырос. Ты за уши его хватай, руки-то уннего уж нема. Ага, вот так. Мягкие да? Мне тоже нравиться. Но воевода наш запрещает брать сувениры, только по окончании седьмого дня. А сейчас не положено, – у него у самого на шее висел кулон из серебра с вправленым в него длинным клыком, размером с мой указательный палец. 

- Так что с тем волчонком?

- Год жил, один раз разъелся на вольных хлебах так сильно, что ходил как лесная свиноматка. Все смеялись. Одежду на него надевали. Детей на спине катали, по восемь человек за раз. Добрый был…. – затянул парень. – Ты не поверишь Лууч. Любил нас, как своих родителей. Скулил такие песни жалобные вечерами, у девиц слёзы на глаза наворачивались. Всей Грагурклой его любили и жаловали почти в любом доме. Закармливали соответственно. 

Прижился, в общем. А кровавая луна началась, он выл да бился, а на вторую ночь вырвался и в бой со стены ринулся. Нас, стало быть, защищать. Здоровый такой был к тому времени за год. Троих загрыз, при мне и отце моём на глазах. Потом волку спину перебили, да так что обездвижен стал совсем. Кровавая луна прошла, а волчек наш, на исходе третьего дня и издох совсем. Дети плакали. Я сам слезу чуть не пустил. Такой волчек был умный, душевный. Ты не представляешь. 

- Отчего же не представляю. Очень даже. Жалко волчека твоего. Все жители леса братья наши и друзья лучшие. Подход просто нужен.

- Во! Свой ты человек. И я тоже говорю. Но эта погань, они другие, они не такие. Словно их природа исторгает из себя как опухоль. И друг твой голова, хоть и наёмник. Да и одет чудно. Никогда таких иноземцев не встречал. Я со стены видел, как он вперёд за Светичем прыгнул и первых рядах бился, что твой волчек. И стрельбу твою видел. Ты как лучший стрелок нашей дружины разишь. А скорость, я едва успевал смотреть, как падают и спотыкаются поганые волколаки от стрел твоих. Завязших у них в головах. Я бы сам их рубил, что капусту в корыте, да не пускают меня ещё дальше острога. Борода ещё не отросла.

- Ягод миртизы, ешь больше. Борода попрёт, не хуже луговой травы после дождя.

- Чаво, правда?

- Да, народная мудрость. Но не все о ней знают. У кого борода после двух десятков толком не растёт, ведь доверия не вызывают правильно?

- Ну.

- Так вот им советуют, есть ягоды миртизы. В разумных конечно пределах. Не боле горсти в день. Они стимулируют рост волос. Это я тебе как травник говорю. Девушки так в старину косы до пола отращивали и успешно за мужей выходили. Только на мужчин они сильно очень действуют. Больше горсти в день нельзя, а лучше даже меньше, а не то и тело покроется волосами. Ты белый, вот белыми и покроются. Как у волколака альбиноса, – я засмеялся и мой юный помощник тоже. 

- Ну, вот последнего давай за ноги оттащим в огонь и можно возвращаться за частокол. После боя всех натопленные бани ждут. Чтобы кровь врага поганого, с себя смыть и раны, если имеются промыть особыми составами растёртых в сок трав.

Оставив на посту самую малую часть дружины, остальные пошли в баню. В том числе и мы с Гором, нас вообще не смотря на все боевые качества, не брали в расчёт для несения основных воинских обязанностей. Ну и неудивительно, действовало простое правило: помощь принимай, но специально её не жди. Отпарившись до последнего пота, в мощной бане из сруба диаметром в ярд, мы едва дошли до дома воеводы и упали чуть ли не без сил на свои кровати, как через час нас уже разбудили, чтобы мы пошли позавтракать. Завтрак носил только одно название, в действительности это оказался настоящий плотный обед. После часового приёма пищи, мы вновь как замертво упали на кровати и проснулись только к вечеру. Нам дали напиться воды и мы одели, уже кем-то вычищенные и приготовленные наши одежды. 

Вся ближайшая дружина Светича была уже в сборе, и пила чай с медом за столом. Воины выглядели свежими и отдохнувшими, ровно, как и мы. Светич не было многословен, ровно, как и другие. Радоваться было особо нечему. Потери были, скорбеть рано, ликовать тоже рано, бой ещё не окончен. Предстояла последняя ночь. Никто не тревожился и все были особенно молчаливы, но не задумчивы, а скорее наблюдающими друг друга. За окном стало темнеть, а комнату всё ярче стал освещать огонь из очага. Когда лица дружины засветились оранжевым светом, Светич поднялся с места.

- Пора друзья. Пора подвести черту между нами и поганью, последнюю в этом году. За род, за павших братьев и за наших детей. 

Светич как обычно отправил всех на свои места. Видимо его устраивал такой распорядок сил, когда главная ударная сила в его лице и его части приближённых и нас же с ними, должна была противостоять основному направлению атаки нечисти.