Сновидения в бодрствовании. Методы 24-часового осознаваемого сновидения

Фейнман задавал вопрос: «Что происходит с электроном, когда он входит в магнитное поле?»

Что происходит, когда электрон входит в сильное поле?

Чтобы ответить на свой вопрос, Фейнман нарисовал примерно такую диаграмму.

Что действительно происходит в поле?

Нарисовав диаграмму «Что действительно происходит в поле», Фейнман предложил два возможных объяснения того, как поле воздействует на электрон. Назовем первое из них «теорией столкновения», а второе – «теорией обратного движения во времени».

Два ответа Фейнмана

Эти диаграммы могут выглядеть странно, но в действительности они не слишком отличаются от изображения сталкивающихся стеклянных шариков.

На левой диаграмме, соответствующей теории столкновения, первоначальный электрон, входящий в поле, в верхней части диаграммы уничтожается позитроном (который был членом ранее созданной пары виртуальных частиц).[75] На правой диаграмме, соответствующей теории обратного движения во времени, нет никаких виртуальных частиц – вместо этого сам электрон сталкивается с поле, и меняет свое направление, двигаясь назад во времени.

Эта вторая диаграмма приводит к большой неожиданности. Когда электрон сталкивается с полем, он может двигаться назад во времени на одну минуту или на десять тысяч лет, в зависимости от ситуации. (Поскольку мы неспособны измерить, что произошло, возможно даже, что он сперва побывал в будущем!)

На сегодняшний день никто не может точно доказать, какая из диаграмм верна; физики представляют себе, что у электрона есть обе возможности – либо просто считают второй вариант интересным, но не допускающим экспериментальной проверки.

Вчувствование в эти диаграммы

Теперь, чтобы понять, каким образом вы можете двигаться во времени назад или выходить из поступательного хода времени, вам нужно почувствовать, что происходит в этих диаграммах. Начнем с первой из них.

Если бы тот электрон был чувствующим и способным говорить, подобно человеку, входящему в комнату, где ему предстоит впервые выступать, он мог бы сказать: «Хм, здесь есть какая-то напряженность. Сейчас я не хочу обращать внимания на эту напряженность, а сосредоточусь на своем предстоящем выступлении. Я постараюсь идти своим путем и игнорировать поле напряженности в этой комнате».

Этот электрон не переживает поле осознаваемо; вместо этого он маргинализирует магнитное поле и пытается продолжать свое движение. Из-за этой напряженности он сперва становится растерянным, стесненным, почти полностью выбитым из колеи. Внутри своей головы он слышит критический голос и настолько ошеломлен, что не может вспомнить свою речь. Этот электрон, так сказать, уничтожается. Если продолжу антропоморфизировать путь этого электрона, то могу сказать, что он не обладал осознаваемостью в отношении поля; взамен он маргинализировал его. Через какое-то время он приходит в себя, вспоминает свой текст, продолжает выступление и чувствует себя лучше.

Теперь посмотрим на вторую диаграмму. Опять вообразим, что электрон обладает не только чувствительностью, но и осознаваемостью. Поскольку электрон обладает осознаваемостью, то входя в напряженное магнитное поле, он его чувствует. Если электрон – это человек, то на этом этапе он замечает, что в аудитории происходят странные вещи. Налицо какая-то неизвестная тенденция. Вместо того чтобы маргинализировать этот опыт напряженности, он решает достичь осознаваемости и отступить от своего первоначального плана.

Его ум затуманивается, и он добирается до сердцевины поля, он чувствует нечто критическое. Он переживает критичность и критическую внутреннюю фигуру. Теперь вместо того, чтобы двигаться вперед, он выходит из времени, становится этой критической фигурой и начинает рассказывать аудитории, что всегда критически относился к тому, что собирается говорить дальше. Он идет назад во времени к тому моменту, когда начинала развиваться его собственная критическая способность, и берет с собой назад во времени всю аудиторию. Они удивлены, однако очень заинтересованы его скромностью. Он обращается к чему-то в каждом из них.

Наконец он завершает краткий обзор своей предшествующей жизни и говорит людям, что его критическая натура помогла ему внимательно относиться ко всему, что он говорит, и не обижать других, но помнить о каждом. Сказав это, он замечает, что поле меняется и переживает возвращение к состоянию, существовавшему до этого критического поля. Возвращаясь к настоящему моменту времени, он начинает свое запланированное выступление.

После «ретрофлексии» над прошлым он возвращается к повседневной реальности и продолжает двигаться вперед во времени! Его напряженность прошла, и выступление проходит великолепно. «Друзья!  – говорит он,  – теперь, когда я показал одну сторону себя самого и, возможно, поля, окружающего нашу сегодняшнюю тему, мне бы хотелось представить другую сторону: саму тему!»