Сновидица и лис

— Тихо! Тихо, leille! Ты привлечешь к нам внимание! — прошелестел рядом с ухом голос Элтаса. — Ты же не хочешь, чтобы твой aine ревновал, правда? От ревности он бывает буйным, хотя, я думаю, ты это уже знаешь!

Я почувствовала, как в ответ на мой страх и гнев разгораются руны на руках. Вот только этого мне не хватало! А ведь Фирлас снова мне не поверит, если я шваркну молнией его обожаемого братца!

Я снова дернулась в его стальных объятиях.

— Пусти меня, Элтас, или клянусь богами, я тебя убью! — яростно прошипела я.

— Надо же, сколько огня! — проворковал он и поволок меня в ближайшие кусты, подальше от возможных любопытных глаз.

Я задергалась, обласкала эльфа отборнейшей бранью, затем, извернувшись, пнула его в колено. Он зашипел, но хватки не ослабил.

Я крепко стиснула зубы, всеми силами стараясь сдержать рвущуюся наружу силу. Бушевавшая в душе ярость делала эту задачу чрезвычайно сложной.

Когда он прижал меня к толстому гладкому дереву, я предприняла последнюю попытку успокоиться и с треском ее провалила. Радужная вспышка, вырвавшаяся из рук, отбросила Элтаса на несколько шагов. Я резко обернулась, приняв оборонительную позицию.

Эльф был уже на ногах, но приближаться ко мне не спешил. В зеленых глазах сиял искренний, неподдельный интерес.

— Ты не так проста, как кажешься, leille! — наконец заговорил он, — Я все отчетливее вижу, что нашел в тебе мой братец. Такая сила! Ты пригодишься нам в войне.

— В войне с кем? — поинтересовалась я на всякий случай, хотя уже знала ответ на этот вопрос.

— С k’sheven! С этими мерзкими слизняками, лишившими нас дома, семей, достоинства и самой жизни. — прорычал он.

— Ты сам-то себя слышишь? — рассердилась я. — Какая война?! Фирлас давно оставил ее, а я принадлежу только ему. Не тебе! И уж точно не собираюсь ни с кем воевать!

— Фирлас никогда не оставит борьбы! Никогда! Ты говоришь, что не будешь с нами, но все равно помогаешь ему добыть дракона! Как думаешь, для каких целей? Противоречишь сама себе, leille! — усмехнулся он и принялся медленно обходить меня по кругу.

Я ошарашенно замерла. И ведь правда — я помогала ему! Помогала своему мужчине готовиться к войне! К безнадежной бойне, в которой даже с драконом у эльфов не было никаких шансов. На что я надеялась? Что он оставит эту идею? Или может, что мне удастся его отговорить? Осознание свалилось на меня, словно удар по голове. Руки устало опустились, и я уставилась себе под ноги в поисках оправдания своим действиям.

Элтас мгновенно воспользовался моим замешательством, чтобы подойти поближе. Краем глаза я следила за его передвижениями из-под повязки. И заговорила, когда он бы уже на расстоянии вытянутой руки.

— Вам не выиграть эту войну! Вы все погибнете…, — тихо проговорила я слегка севшим голосом.

Эльф остановился, смерил меня высокомерным взглядом, приосанился и хорошо поставленным голосом выдал:

— Мы allarie, последние дети великого Тиаммарана! Мы горды и сильны! С нами боги!

— Вы призраки! — перебила я его, внезапно снова рассердившись, Как и ваши боги! Вся эта деревня — склеп! Вы застыли здесь, словно бабочки в янтаре! Слепцы, наощупь ищущие прошлое, которого больше нет! Вот, кто вы такие! Мир живет, меняется, развивается, лишь вы, горстка мертвецов, бездумно гниете в своих деревнях, отказываясь принимать перемены! У вас не рождаются дети! Даже духи Гипноса оставили вас!

Элтас отступил на шаг назад и стремительно побледнел. Он знал, что я говорю правду. Теперь и я сама отчетливо понимала, что так насторожило меня в этой деревне. Здесь не было жизни! Прекрасные лица эльфов на улицах с очаровательными улыбками на самом деле были застывшими траурными масками. В деревне не было ни одного ребенка. Не было надежды. Только тлен и смерть, черной тенью застывшая над каждым из них.

Элтас медленно поднял голову, обжигая меня яростным взглядом. Но от меня не утаились ни две мокрые дорожки на бледных щеках, ни плотно сжатые кулаки. Внезапно, я оказалась прижатой спиной к дереву, а сильные руки больно стиснули мои запястья.

— Похоже, тебе, leille, стоит продемонстрировать, сколько во мне жизни! — хрипло прошептал он мне на ухо и потянулся рукой к повязке на глазах.

Я плотно зажмурилась. Если он увидит мои глаза — нам конец! Мне и Фирласу! И Элми!

Предплечья жгло от скопившейся в рунах силы. Я едва сдерживалась. Горячее дыхание обожгло кожу на шее, и я непроизвольно вздрогнула, мысленно моля предков об избавлении.

И, похоже, меня услышали! Железная хватка вдруг ослабла, руки исчезли, и я в недоумении открыла глаза.

На поляне в двух шагах от меня стоял Фирлас, прижимая узкий кинжал к горлу собственного брата. В золотых глаза метался безумный огонь.

Я знала этот взгляд. За ним обычно следовало неконтролируемые разрушения и море крови.

Его нужно было остановить!

До боли сжав кулаки, чтобы заглушить страх, я шагнула вперед.

— Фир! Mie aine, остановись! — как можно более мягко попросила я, продолжая приближаться к эльфам.