Сновидица и лис

Возможно, так и случилось бы, не будь рядом моего духа. Он нежно, но настойчиво взял меня за предплечье и потащил прочь от арены и окруживших ее сотен зрителей. Я собиралась возразить, возможно, даже вырваться, но в этот самый миг позади вспыхнуло синее пламя. Затем еще и еще, странный огонь приближался, пока я наконец не рассмотрела огромного сапфирово-синего дракона, отливающего красным в свете городских фонарей.

Огромный, величественный зверь синей стрелой носился над городом. Из зубастой пасти вырывались шары голубоватого пламени. Каждый из них создавал взрыв в месте своего приземления. Несколько ударов раздались за рекой, и в воду с противоположного берега посыпалась пестрая толпа. На улицах начиналась паника.

Перепуганные духи разбегались кто куда, музыка как-то сама собой затихла. И тогда я услышала драконий рев. Похожий на громовые раскаты рык разнесся по городу погребальной песней. И вот уже весь центр и набережная пылают призрачным синим пламенем. Дома, улицы, бегущие духи, словно воск плавятся под его натиском.

Огонек тащил меня за собой по лабиринтам улочек, пока не затронутых бедствием. Пока мы не оказались в тупике. Он в отчаянии схватил меня за плечи.

— Йена, ты должна проснуться. Сейчас же! — в его голосе слышалась паника. Это было так непохоже на спокойного, порой даже отрешенного Огонька.

Я коротко кивнула, сосредоточилась и… осталась стоять на месте. Впервые в жизни у меня не получилось проснуться по желанию. Я слышала, что такое случалось с некоторыми слабыми сновидцами, но со мной ни разу! Я ведь была сильной!

— Я не могу, — наконец, выдавила я из себя, — Огонек, что-то меня держит.

— Этот проклятый дракон, — от волнения он сорвался на крик, — его не должно здесь быть! Я не могу тебя вытащить!

— Уходи сам!

— Нет!

— Огонек! — рассердилась я. — Уходи и разбуди меня там, снаружи! Это должно сработать, скорее!

Он недовольно нахмурился, но кивнул и исчез. Синее пламя уже перекинулось на соседнее здание. Я чувствовала ненормальный жар, исходивший от него. Но что могло мне угрожать? Сновидец, погибший в Гипносе, просто проснется в физическом мире. С чего тогда Огонек так всполошился…

Очередная вспышка озарила улицу позади. Сплошная стена огня теперь отрезала выход из тупика. Пламя подступало все ближе. Один из длинных пылающих языков больно лизнул руку, оставив ужасный ярко-алый рубец. Я зашипела от боли и отскочила в самый дальний угол тупика. Плечо саднило. Я сжалась в комочек в углу, закрыла голову руками, и уже было приготовилась умирать, когда что-то холодное и мокрое резко хлынуло мне на голову. От неожиданности я открыла глаза…

И очутилась… в ручье. Ледяная вода обожгла кожу не хуже огня. От неожиданности я глубоко вдохнула и молнией вылетела на берег. Там сидел запыхавшийся, недовольный Огонек. Судя по его помятому виду, ему пришлось тащить меня на себе метров сто, если не больше. Он все же был не так уж силен в образе паренька-полукровки.

Он встревожено заглянул мне в глаза.

— Ты никак не хотела просыпаться! — от переживаний он даже забыл пользоваться мысленной речью. — Пришлось пойти на крайние меры. Ты как?

— Ужасно, — ответила я честно, — У меня уже зуб на зуб не попадает. И вообще подобные водные процедуры на рассвете — не в моем вкусе!

Мысленная речь не позволяла шутить так же живо, как обычная. Интонации и ударения были ей недоступны. Но, за годы вынужденных тренировок мне удалось добиться некоторых успехов в этом нелегком деле. По крайней мере, Огонек все чаще смеялся над моими шутками. Хотя, быть может, он просто постепенно лучше адаптировался к физическому миру. И все же, жаль, что после ранения в детстве, я полностью утратила способность хоть как-то доступно изъясняться с помощью звуков.

Огонек улыбнулся. Но взгляд его остался встревоженным.

— Хвала Предкам, что этот огонь тебя не обжег! Не знаю, что это было, но духи, попавшие в него, просто исчезали. Не возвращались к Гипносу, как должно, а просто переставали существовать. Я испугался. Если бы ты…

— На самом деле, огонь меня все-таки достал, — И я показала ему свое многострадальное плечо.

Огонек внимательно всмотрелся в пылающий алый рубец. Затем осторожно к нему прикоснулся и тут же отдернул руку.

— Этот ожог… Это метка. Он привязывает тебя к месту в Гипносе, где был получен. — наконец заявил он.

От удивления мои брови взлетели вверх.

— То есть, если я усну, то снова попаду в этот город?

— Похоже на то, — неуверенно протянул он. — Но, думаю, в Гипнос тебе пока что лучше не ходить. Хотя бы до той поры, пока не исчезнет ожог. Я буду сторожить, чтобы ты случайно туда не свалилась. Неизвестно, сколько еще там будет бушевать пламя. Не хочу тебя терять…

— Все хорошо, Огонек. — я улыбнулась и взяла его за руку, — Ты как обычно меня спас. Хоть и немного неожиданным образом! И продолжаешь спасать! Но иначе и быть не может. Хорошо, что хоть не как в прошлый раз. Я до сих пор нахожу у себя перья в самых неожиданных местах, после того курятника…

Огонек рассмеялся, снял замшевую куртку и накинул мне на плечи.