Сны

Это называется «диагностика». Вот прибор. Он, между прочим, одобрен сверху. Что значит «сверху»? Значит официально. Министерством нашего с вами здравоохранения. Так что бояться нечего. Да и чего тут бояться? Вот считывающее устройство… Да, вот этот вот штырёк. Давайте, снимайте носки. А вот так, давайте-давайте! Не бойтесь, я ничего дурного вам не сделаю! Сняли? Прекрасно. Давайте сюда ногу. Нет, не эту. Вот эту. Хорошо. Теперь может быть чуть-чуть неприятно. Это недолго. Да, не дёргайтесь, пожалуйста! Вы ведь мужчина, можете потерпеть? Вот и хорошо. Так, тихо! Не разговаривайте, а то будет ещё больней…

Андрей не разговаривал. Но всё-таки было больно. Лина – потомственная целительница и по совместительству терапевт районной поликлиники – считывающим устройством, а проще говоря, железным штырьком на длинном проводе, безжалостно тыкала в самые болезненные места. Хорошо ещё, что дело ограничивалось пальцами рук и ног. При каждом втыкании штырька, прибор издавал омерзительный хриплый писк и выдавал на экране компьютера, с которым был связан, свои соображения в виде определённого цвета полос. Андрей догадывался, что красный это не очень хорошо, а зелёный наоборот. Синий с жёлтым непонятно на что указывали, но они появлялись лишь на долю секунды. Верещание прибора било не столько по ушам, сколько по нервам Андрея. Ему неотвязно представлялась почему-то маленькая мышка, которую методично придавливают чем-то тяжёлым и проверяют реакцию..

Наконец, экзекуция прекратилась и Лина отложила своё орудие пытки в сторону.

– Одевайтесь! – скомандовала она.

– Что теперь? – поинтересовался Андрей.

– Теперь мы посмотрим диаграмму, – спокойно ответила Лина.

Она быстро нажала несколько клавиш на клавиатуре компьютера. Монитор во весь экран показал, что задумался. Андрею тоже не хотелось говорить. То с чем он пришёл к Лине совсем не располагало к светской беседе заполняющей паузу.

Боли появились уже давно. Он к ним привык. Не думал, что можно привыкнуть к боли, но вот надо же…и такое возможно. Он жил с ними много лет. Если припомнить, лет двадцать где-то. Это не считая детства. Тогда их появление было большой редкостью. А заботами мамы или бабушки, кому «повезёт», они сразу же прогонялись всеми возможными и невозможными средствами, так что возвращались нечасто. Потом как-то вообще проблема сошла на нет. Все с облегчение выдохнули и стали забывать о дополнительных хлопотах Андреева детства.

Однако, всё неожиданно вернулось. И естественно вернулось тогда когда «забыли и не ждали». Сперва, что называется, «по нервяку», слегка. Потом сильней и дольше. Затем ещё сильней и ещё дольше. Потом уже скручивало по семи дней кряду. Без предупреждения и предисловий. Без видимых или объективных причин. В любой, совершенно непредсказуемый, момент.

Никаких отклонений, ничего серьёзного, или как сказал кто-то из «исследователей» проблемы, «ничего органического». Но боль бывала порой просто невыносимой. И самое удручающее, она ни от чего решительно не зависела. Не было ни единой зацепки, ничего что бы объединяло приступы. Заявления профессионалов о том, что «мы ничего у вас не видим» успокаивали не надолго. Боль была гораздо более убедительным собеседником. Её аргумент, коим являлась она сама, в прямом смысле убивал. После очередного приступа Андрей ещё больше худел, чувствовал полное истощение и душевное и физическое. Проблема не двигалась с места, а казалось лишь усугублялась.

Лина была если и не последней надеждой, то в данном ряду располагалась явно ближе к концу списка. Андрей нашёл её случайно, путём сложнейших, невоспроизводимых повторно, перемещений по пещерам всемирной сети…

– Ну, давай же! – Лина несколько раз нажала на пробел. Компьютер недовольно гукнул и очнулся. Монитор ожил.

– Ну, вот, – удовлетворённо проговорила Лина. – Не прошло и полгода.

Глазам Андрея предстал разноцветный круг, точь-в-точь как мишень в игре дартс. Круг состоял из разноцветных сегментов. Он был красив и вид его портился только какой-то чёрной замкнутой линией пересекавшей его красочные сектора ломанным кругом.

– Что это? – спросил Андрей.

– Сейчас объясню, – Лина взяла в руки карандаш и стала водить им по монитору. – Вот эта линия показывает положение ваших дел, Андрей.

– И каково оно? – спросил Андрей.

– А положение у нас хреновое – с докторской прямотой тут же ответила Лина. – Вот здесь – лимфатическая система, видите?

– Вижу.

– Видите, куда ушла линия?

– В красное, – сказал Андрей.

– Верно.

– Это плохо.

– Очень.

– Так оно же почти всё в красном.

– Ну, в общем-то…да, – согласилась Лина.

– А остальные…пики…это что? – поинтересовался Андрей.

– Ну, вот это – кожа…это – желудок, вот эта вот – кровеносная система, здесь – эндокринная, эта вот…

– Ладно, я понял, – перебил Андрей. – В общем, всё плохо?

– Нет, ну почему же, – вяло возразила Лина. – Вот опорно-двигательный аппарат ничего себе.

– Да, утешает, – Андрей сник. – И что делать?

– А вот что делать, я вам сейчас расскажу, – серьёзно и спокойно ответила Лина.

– Ещё можно что-то поправить? – уныло спросил Андрей.