Сны

Но ночью в темноте комнаты, когда лишь мелькающие отсветы, холодные блики очередного сериала играли на стенах, она в поту, задыхаясь и протягивая руку, с широко раскрытыми глазами проснулась. Сердце больно колотилось не то от страха, не то от недостатка кислорода. Понемногу стала приходить в себя, и легкие все более свободно заполнялись воздухом. Она выключила телевизор и осталась сидеть на диване в темноте. Просидев так еще какое-то время, она, наконец, включила ночник, и от его мягкого теплого света у нее даже повеселело на душе. На кухне она зажгла уже яркий верхний свет, заварила чай и хотела вернуться в гостиную к телевизору. Но ноги сами понесли ее в спальню. Окно спальни выходило на реку, трассу вдоль берега и коттеджный поселок. А за поселком — очертания потемневшего ночного леса. «Там, за лесом, озеро. Как давно я там не была!» Она достала из шкафа пальто, завернулась в него и вышла на балкон.

Воздух, чистый, свежий, наполненный ароматами опавшей листвы, осенней травы, влаги, напитавшей землю, запахами реки, заструился через ноздри в легкие, распространяя по всему ее телу такой долгожданный целительный покой. Она жадно вдыхала ночную осень, то закрывая глаза, то любуясь огоньками поселка вдали. Лишь звезды на небе были плохо видны из-за слишком яркого придомового освещения. Ей стало зябко, и она вернулась в комнату.

Закрыв балконную дверь и скинув пальто, она с удовольствием ощутила, как тепло комнаты обволакивает ее тело, лаская кожу. Улыбнувшись, она направилась обратно в кухню вымыть кружку. «Все же дома душно» — промелькнуло у нее в голове, и тут она поняла, что совершенно забыла о своем кошмаре и о том, что задыхалась. Как будто это было вчера. «Хорошо бы проветрить в гостиной». Но в груди начал сжиматься в комок страх. «Так, телевизор и гостиная — не монстры, они тут ни при чем. Собралась и пошла!» Вошла в комнату: черный прямоугольник телевизора, пульт и телефон на кофейном столике, диван — все как будто не ее, чужое. «Еще не хватало бояться собственной гостиной!» — рассердилась она на себя и шагнула к окну. Распахнув створки, она почувствовала облегчение: поток почти такого же вкусного освежающего воздуха начал заполнять пространство.

Утром она отправилась на встречу. Ее охватило волнение: «Это не личная встреча. Его голос затронул какие-то струны в моей душе, и воображение разыгралось. Мы работаем в одном институте, и это как будто я иду к врачу… Может, благодаря мне он внесет серьезный вклад в науку?..» Но чем ближе она оказывалась к профессорскому кабинету, тем больше у нее кружилась голова. «Я просто больная, одинокая женщина, у которой накопилась хроническая усталость и которой нужна помощь… Смелее!» Ее рука потянулась к дверной ручке, как тут же отдернулась. Она постучала в дверь. «Войдите!» — сочно пробасил из-за двери тот самый голос.

Кабинет был ярко освещен. За окном в его глубине было пасмурно: с утра небо снова затянуло тучами. Спиной к окну за большим столом, уставленным стопками книг, журналов, бумаг сидел мужчина, склонившись над большой тетрадью, на которую светила настольная лампа.

— Здравствуйте. Присаживайтесь. Одну минуту…

Не поднимая головы, он что-то дописал в тетради, поглядывая в лежащую перед ним раскрытую книгу, а, закончив, захлопнул ее, оставив внутри закладку. Тетрадь он тоже закрыл. Она уже сидела на стуле у двери. Руки е нее были холодные — так всегда получалось, когда она нервничала, да и в помещении без отопления довольно прохладно.

Профессор вышел из-за стола и направился к ней. Наклонив голову к левому плечу, он внимательно рассматривал ее. Она поднялась навстречу.

— О, я вижу, вы совсем измучены, — он подошел совсем близко. Она сделала шаг назад и, упершись ногой в стул, упала на сиденье. — Простите, дурацкая привычка.

Он протянул руку и помог ей подняться.

— Я помню, какая вы были, когда начинали работать в секретариате: вы прекрасно выглядели, прямо-таки цвели и пахли, а теперь вместо задорного румянца и лучистой улыбки землисто-серые щеки и потухшие глаза в синих кругах.

Он окончательно смутил ее своими наблюдениями.

— Вы знали меня еще пять лет назад?

— Вас нельзя было не заметить, весь мужской коллектив говорил о вас. Насколько я помню, вы тогда собирались замуж.

Она была высокого роста для женщины, 175 см, муж был чуть выше ее, остальное мужское окружение… Она не привыкла задирать голову, общаясь с мужчиной, но, стоя напротив профессора, поймала себя на мысли, что говорит с ним, глядя на верхнюю пуговицу его рубашки. Чтобы посмотреть ему в лицо, нужно было поднять голову, и вот это оказалось самым трудным. Его слова смущали и ранили. Она опустила голову ниже, чтобы спрятать наверняка покрасневшие щеки. Вообще он переходит границы — и физически, и морально!