Сны

Кристина подошла к железным воротам с красивыми коваными узорами и пиками на верхушках решёток и прошла через калитку, поздоровавшись с охранником, который удобно расположился на стуле и загорал на солнце. Пройдя через небольшой садик, разбитый у главного входа в институт, Кристина подошла к зданию и зашла внутрь. Она сразу оказалась в очень просторном зале, по бокам которого были расположены широкие белоснежные мраморные лестницы, ведущие на площадку второго этажа. Вдоль стен стояло несколько статуй, а на стенах висели картины – всё это были работы лучших студентов этого года. И каждый год, а иногда и каждый семестр, экспозиция менялась. И одна из картин, размещённых в зале, была написана Кристиной. Остановившись у своей картины, Кристина на несколько минут задумалась. С полотна на неё смотрела светловолосая девушка в полупрозрачном одеянии, руки которой были воздеты к небу, а в небе парила одинокая белая птица. Позади девушки была темнота. Тьма словно наползала на девушку, уже поглотив её ноги, но та не сдавалась и стремилась к свету. Именно эта картина была представлена на молодежном фестивале изобразительного искусства и про неё даже написали пару строчек в газете. Эту заметку Кристина перечитывала много раз и для мотивации повесила вырезку из газеты над рабочим столом у себя дома. Это был первый раз, когда её работа где-то выставлялась. Кристина помнила, как волновалась перед выставкой, боялась, что картину не поймут, боялась критики. Но преподаватель настоял на участии Кристины в выставке и, волей-неволей, пришлось выставить картину на всеобщее обозрение. К её удивлению, выставка прошла успешно. Творение Кристины получило в целом положительные отзывы, в том числе и от известных художников столицы.

Поднявшись на третий этаж, Кристина зашла в первую попавшуюся аудиторию и обнаружила, что она была пуста. Это была аудитория живописи. Вдоль стен тянулись ряды столов, заставленных гипсовыми головами, торсами, искусственными фруктами, цветами, вазами – в общем, всем тем, что могло бы послужить для написания натюрмортов и портретов при отсутствии натурщиков. В центре зала стояло четыре-пять пустых мольбертов. Стол преподавателя был завален готовыми картинами на холстах, картоне, акварельной бумаге, кистями, красками и карандашами. Также здесь были и пустые холсты, натянутые на рамы и должным образом подготовленные для того, чтобы молодые художники могли написать на них свои шедевры. Заведующий этой аудиторией – профессор Иннокентий Белов – всегда разрешал своим ученикам приходить в аудиторию и «творить искусство», как он говорил, поэтому дверь почти никогда не закрывали на ключ. Он считал, что вдохновение может застать человека, ищущего его, в любой момент, или, наоборот, могло покинуть на занятиях. Если, придя на занятия к Иннокентию Ивановичу, студент не находил в себе творческого порыва, он мог спокойно подойти к преподавателю и сообщить, что он сегодня «пуст», ни одной мысли. Для Иннокентия Ивановича это была веская причина отпустить ученика с занятия на поиск вдохновения, словно справка от врача о болезни. За это он был самым любимым учителем на потоке. Но когда наступала пора сдавать сессию, он становился жёстким и требовательным. Спрашивал работы с учащихся и досконально изучал их. С каждым студентом беседовал не меньше получаса о том, что вдохновило его на написание этой картины и что она несёт миру, что этим произведением хотел сказать художник.

Кристина прошлась вокруг мольбертов, подошла к столу, заваленному картинами и чистыми холстами. Взяла чистый холст, масляные краски и села за ближайший мольберт у окна. Окна в этой аудитории были во всю стену. Дневной свет полностью освещал помещение. Кристина установила холст на мольберт. Закрыла глаза и несколько минут сидела без движения, обдумывая, что же она хочет написать. Затем открыла глаза и начала смешивать краски.

Немного красной краски, немного синей. Может быть, нарисовать лёгкий цветочный этюд, например, первые цветки или ростки, пробивающиеся из-под земли? Тогда нужно смешать коричневый цвет, размышляла Кристина, выдавливая небольшие капли красок и смешивая их на палитре. Её взгляд был прикован к пустому холсту, за смешиванием красок она следила краем глаза. Своим внутренним взором она уже видела, чем заполнить эту пустоту, прорисовывала тонкие изгибы пробивающегося из-под земли ростка, тонкого и хрупкого, но полного жизни и стремящегося ввысь.

Через несколько минут подбора цветов, Кристина уже была готова начать писать картину. Она взяла немного краски на кисточку и занесла её над холстом, чтобы сделать первый штрих, но вдруг внезапно остановилась. Ярко-васильковый цвет! Кристина только сейчас поняла, что у неё получился цвет точно такой же, как необыкновенный цвет глаз у маленькой девочки, которая снилась ей сегодня. Поняв это, Кристина от испуга выронила кисточку.