Сны

Кристина встала, аккуратно расправила скомканную простыню и прочие спальные принадлежности, застелила кровать. Затем подошла к зеркалу и наспех начала приводить себя в порядок. Тёмные, почти чёрные волосы, доходившие до середины спины, были такие же, как у мамы. Собственно, это было единственное сходство между Светланой Николаевной и Кристиной. Она собрала их в несколько неаккуратный конский хвост, открыв свою тонкую шею. Лицо Кристины было почти всегда серьёзное, беспокойное. Заострённый подбородок, светлая кожа, тонкий нос и тонкие губы предавали её облику некую хрупкость, а учитывая субтильное телосложение, её вид некоторые считали даже болезненным. На этом фоне в портрете Кристины особенно выделялись необыкновенные глаза. Они были большие, слегка миндалевидной формы, яркие, серо-зелёные. Они смотрели недоверчиво. Очень мало людей могло пробиться через этот щит, который Кристина годами выстраивала между собой и окружающим миром, так как в большинстве своём окружающие оказывались жестокими по отношению к ней. Друзей у Кристины не было. Она росла замкнутым ребёнком и с детства чувствовала, что не нужна матери, вечно занятой новыми любовниками и карьерой, а других родственников у неё не было. Отца она не помнила. Хотя у неё в голове иногда мелькали какие-то образы и воспоминания, но очень неотчётливо, и из-за этого она сама не могла понять, что же это всё-таки: реальные воспоминания или плод воображения несчастного ребёнка, нуждающегося в любви и заботе. Вообще тема отца Кристины в семье была под запретом. Она знала только то, что его зовут Павел Миронов, родился в Москве, и всю жизнь прожил в этой самой квартире в Кузьминках, в которой живёт сейчас Кристина. Она не знала подробностей, почему её мать и отец развелись. Светлана Николаевна на все вопросы Кристины отвечала только то, что её отец обманщик и негодяй. А вскоре после развода, когда Кристине исполнился один год, её отец скоропостижно скончался. От чего он умер, Кристина не знала. Сколько бы раз она не спрашивала, Светлана Николаева ничего не отвечала дочери и каждый раз кричала, чтобы она не смела вспоминать про отца и разговаривать на эту тему с ней. В конце концов, Кристина смирилась и про отца разговоров больше не заводила.

Кристина привыкла к одиночеству. С раннего детства мама оставляла её одну, а сама бежала на репетиции и спектакли или в рестораны со своими воздыхателями. А в возрасте пяти лет Кристина сильно заболела. Она не помнила, что с ней случилось, кроме того, что очень много времени провела в палате с белыми стенами и высокими окнами, на которых не было занавесок. С тех пор Кристина возненавидела белый цвет в интерьере. Поэтому, когда ей разрешили самой выбрать отделочные материалы для ремонта своего жилища, она выбрала самые яркие и насыщенные цвета: оранжево-салатовая кухня, апельсиновая спальня, золотистая гостиная, ярко-бирюзовая ванная комната. А с семи лет мать отдала её в специализированную школу-интернат в Подмосковье и приезжала к ней в лучшем случае раз в месяц.

Закончив прихорашиваться у зеркала (надо сказать, времени это много не заняло, так как Кристина почти не пользовалась косметикой, в отличие от своей матери), Кристина подошла к шкафу и, недолго думая, выбрала наряд. Натянув свои любимые, уже растянувшиеся от частой носки джинсы, подчеркивающие стройность её ног, и длинную серую футболку, мешковато висевшую на ней из-за худобы, Кристина закрыла шкаф. Подошла к своему рабочему столу, взяла с него ноутбук, несколько рисунков и засунула их в рюкзак. Вместе с рюкзаком в руках Кристина вышла в коридор, прошла мимо прихожей, оставив рюкзак у двери, и зашла на кухню. Обои на кухне были светло-салатового цвета, а кухонный гарнитур выполнен из ярко-рыжей эмали. Цвета настраивали на позитивный лад. Настроение Кристины немного улучшилось. Она начала успокаиваться после неприятного разговора с мамой и кошмара, который приснился ей сегодня ночью. Кристина села на мягкий табурет из бежевой искусственной кожи, положила локти на стеклянный стол, стоявший вдоль стены, и, обхватив руками голову, уставилась в телевизор, висевший на противоположной стене. У мамы Кристины была привычка, как и у половины жителей Земли, включать телевизор во время готовки или уборки. По телевизору шли новости: показывали политиков отечественных и зарубежных, открытие какого-то очередного кинофестиваля во Франции (при этой новости Светлана Николаевна бросила готовить – всё её внимание было приковано к экрану телевизора, к актрисам и режиссёрам, идущим по красной ковровой дорожке) и ещё какие-то мероприятия. Вдруг новости прервались и ведущая новостей одного федерального канала, Анна Михайлова, сообщила: