Сны

«…Сколько себя помню в детстве, меня все время били. Для своего возраста я был слабоват и это сказывалось. Куда меня только не отдавали. Борьба классическая, гимнастика, бокс и футбол, везде я был в группе середнячков сзади. Лишь волейбол и стрельба в тире дали возможность проявить себя. Держа мелкашку в руках я представлял врагов и бил точно в сердце. Я научился чувствовать куда ляжет пуля и дожидался момента попадания в десятку. Волейбол же открыл для меня коллективную игру. Я вдруг понял насколько может быть важен любой член коллектива, главное найти ему место. Не знаю, что бы из этого получилось, но произошел в моей судьбе перелом. Мне приснился сон…»

Ну, что я говорил? Заводить знакомства в штрафроте дело неблагодарное. В этот раз я снова остался один. Я имею в виду отделение. Сержант Козы получил приказ выяснить, почему штрафник Сули в который раз возвращается без единой царапины? Вот его обгорелую, но живую тушку я и тащу. Я не отсиживаюсь и не прячусь. Веду огонь и меняю позиции, выполняю все приказы… Есть такая поговорка в войсках, дайте возможность командиру отменить свой приказ, не спешите. Так что не спешу, кто его знает что у Бога войны на уме? Дотащил сержанта до точки сбора и сдал фельдшеру. Тоже должность не дай Бог. Собирать куски мяса, когда-то бывшими космодесантниками по полю боя и пытаться сложить их вместе. Как они остаются добродушными ребятами, готовыми пошутить? Шуточки правда еще те. Примерно как эта. Тащит санитар бойца, а тот и спрашивает:– Куда ты меня? – В морг. – Так я же еще живой! – Ну так мы еще и не дошли! Шутники! Ну да ладно, опять построение и распределение личного состава. Надо стенд перетащить в другое место, какой-то гад лупит в одну и ту же точку, пытаясь разворотить мой трофей. Ну и что, что из оружейной нашей роты. После попадания снаряда ее все равно списали. Мне то ведь надо оружие и мысли в норму привести!

«…Мой ишачок, Поликарповский И-шестнадцать, шел на встречу восемьдесят восьмым «Юнкерсом». Наша тройка не успела набрать высоту, когда на нас свалились сто девятые «Мессершмитты». В Испании я уже сталкивался с ними, но тогда они были по медленнее. Ничего, главное не терять скорость и высоту, в маневре ишачок их превосходит. Вот и туша юнкерса, сейчас… Горячая боль вспыхивает в груди, еще успеваю заметить как диск винта клонится вниз… Неужели все? Боль и темнота…»

Родители ночью сбегали за соседкой снизу. Тетя Надя работала в поликлинике, она и вызвала скорую. Воспаление легких! Два месяца в больничке и недоумение, как и где я умудрился так простыть теплой осенью.

С тех пор сны где кто-то погибает снились мне часто. Я в полной мере испытал ужас осознания собственной смерти, переживал раз за разом мгновения в которые страх ломает человека. Ужас беспомощности и отчаянья, гнев на судьбу и щемящую тоску по несбывшемуся. Сны эти приносили и изменения. После короткого сновидения, где я будучи молодой девушкой, ждал любимого, научился ощущать присутствие другого человека. Я, точнее она, радостно подхватилась, услышав звонок в дверь. Бросилась к двери и заглянула в глазок, ожидая увидеть какие цветы принес ее парень. Брызнуло стекло глазка и темнота…

Что-то новенькое! На визире вводная о штурме в момент работы орбитальной батареи. Думают, раз не могут нас добить противники, пусть сдохнут от своих? Ну, на то мы и штрафники, чтобы нас не жалеть. Новый бронеботинок слегка другого цвета, зато все крепления на месте. Странное дело, парень был ниже меня и явно полегче, а размер подошел. Спасибо, брат! Удачного тебе путешествия в места вечной охоты. Бегом, бегом! Там впереди есть воронка. Неглубокая, в скале все таки, но хоть какое-то укрытие. Скала трясется от взрывов и ноги не знают куда стать, но надо вперед. Врываемся на вершину и ныряем в ходы сообщений. Глубже, глубже! Там наверху воздух густой от осколков, а впереди враг, но нам надо вперед. Меняю накопитель и в этот момент вижу вспышку, темнота…