Сны

«…Я вспомнил это место! Именно сюда я попадал когда болел воспалением легких! Темнота и тишина! Правда тогда я мог наполнить их своими фантазиями, расплывающимися, цветными фантазиями. Вот почему мне так нравились Дали и Моне! Те же яркие краски из моего горячечного детства. Сейчас было по другому. Тьма не хотела принимать цвет, мой крик не отзывался в тишине. Это была безграничная тьма. Может я умер? Мое сознание все еще ожидает в этой тьме? Чего? Перерождения? Мысли разлетались в стороны, я видел их, хотя ни единого лучика света так и не появилось. Постепенно и они покинули меня, тишина и тьма заполняли все, что я был. Свет! Когда-то во мне был ярчайший свет! Он мог разогнать мрак неправды и высветить ложь! Свет! Где он? Постепенно я смирился, принял тьму и тишину как естественное состояние. Изначально была тьма и тишина! Вот и я вернулся к началу. Появился на свет. С криком и ярким светом ламп. Постепенно упорядочивая и то и другое, но лишь для того, чтобы вернуться. Во тьму и тишину. Родиться на свет оказывается так неприятно! Понятно почему младенцы орут! Шум, яркий свет и никакого покоя! Я пытаюсь закрыть глаза, но кто-то раздвигает мне веки и светит в глаза фонарем. Что за издевательство! В ушах звон, писк и треск помех, ощущение такое, как будто надели на голову старый приемник и крутят настройку. Попадаются какие-то куски фраз, музыки, но больше треска помех. Тьма…»

Столичная клиника место дорогое, но эффективное. Через неделю я уже стоял на пороге, вдыхая чудесный аромат улицы. Без кондиционирования и обеззараживания, без живительных наноботов и визитов лечащего врача. Больше всего я радовался прекратившимся посещениям. Служба безопасности почему-то не хотела ждать моего выздоровления и устроила серию допросов, едва я очнулся. Мои показания подтвердила оставшаяся в живых девушка, но от общения со мной она отказалась. Странная формулировка, что ей хватило одного монстра. Ее право, пусть лечится и забывает весь ужас, что ей выпал. Счет мой пустел прямо на глазах, надо было подумать о заработке. Сижу в гостинице, обдумываю сложившуюся ситуацию и замечаю странности. Муха ползет по стеклу, замерла и стала очень медленно разворачивать крылья. С трудом взмахивает и лениво поднимается в воздух. Потом, с недовольным гудением, улетает с обычной скоростью. Провожаю ее глазами и отмечаю ультрамариновый закат, облака подсвеченные черным светом, переливающиеся разноцветные полотнища, колышущиеся над головами людей и вдруг отлетающие и прилипающие к другой голове. Звуки наплывают, смешиваются с цветными мыслями и пол несется на встречу. Как научиться ходить, если ты уже умеешь это делать? Как взять стакан, если не успеваешь понять, почему он отлетел к стене? Но, я справился! Требовалось контролировать свое тело, и это только пол беды. Правая нога была быстрее левой! Значительно быстрее! Попробуйте сделать хотя бы несколько шагов с ногами, реагирующими по разному! Правая уже начинала второй шаг, когда левая только раздумывала над первым. Мозги регулярно уплывали в замедленную съемку, наверное правильно наоборот, в скоростную, когда я легко замечал любое действие за миллисекунды. Я жрал, жрал и жрал. Постоянное чувство голода, терзающее меня, заглушал только едва прожаренный стейк. Я пожирал килограммы мяса и худел. Через пару недель, когда смог более менее передвигаться и не втыкать столовые приборы в стены, просто пожелав взять их в руку, я выбрался в парк. Меня тянуло на то место, что-то звало. Что-то, что я там потерял, что-то важное. Поляна была перерыта, как будто по ней бульдозером прошлись. От поваленного дерева остались только щепки и я с трудом нашел место нашей встречи. Голова кружилась и я сел на землю, потом лег.

«…Тьма и тишина. Вечность длится тьма и тишина, но что-то меняется, происходит во тьме. Что-то еще более темное, чем непроглядная тьма, безжизненное, нет! Отрицающее жизнь! Что-то, что не имеет желания, потому что желание ведет к организации, порядку, проявлению. Это же просто превращает все в хаос, нет, это и есть хаос. Бессмысленный и безжизненный. Бессмысленный как и моя жизнь. Вынырнул из хаоса во тьму, чтобы вернуться во тьму и хаос. Был ли в этом мгновении жизни свет? Имел он место и смысл? Какая теперь разница, если хаос уже здесь, рядом. Тонкий лучик пронзил тьму и хаос. На краткий миг осветив отражение лица, страдающей маски, актера не умеющего показать страдания на сцене. Эти страдания так фальшивы, что заставляют маску рассыпаться. Лучик гаснет, но я пытаюсь поймать хоть что-то еще. Что-то, что не даст погасить надежду, разгорающуюся внутри. Тьма и тишина. Но где-то там есть надежда…»