Сны Эйлиса. Книга I

– Не так… Конечно, проще отрицать. – Глаза Нармо презрительно сузились, а на лице отразилась усталость, но тут же сменилась вечной маской. – А что же Раджед? Не боишься, что твой друг однажды переменит свои взгляды и захватит эту беспутную планетку? Юных прелестниц он уже похищает. Так что я бы не был столь уверен в его моральных устоях. Но как же – злодей здесь я, я – стервятник, я – воплощение коварства.

– Да все вы друг друга стоите, – отвернулся Эльф. Кинжал между лопаток не причинил бы ему ни малейшего вреда. При желании он мог бы полностью растворить свое тело незаметным дымком предрассветного тумана.

– Хоть это ты признаешь. Но, кажется, мы заболтались. Если тянет поговорить, лучше становись моим союзником и приходи в Кровавую Башню. Только не сочти за приглашение! – Нармо серьезно отрезал: – Лучше просто не мешай нашей борьбе. Льоры уничтожали друг друга веками, пока однажды ты не вмешался в этот естественный процесс.

– Естественный? – исступленно воззрился на собеседника Эльф. Сотни раз он доказывал и Раджеду, что война неспособна быть естественным процессом.

– А какой же еще? Эйлисом должен править только один. В мире есть место только для одного абсолютного правителя, – пророкотал ледяной возглас.

– Проклятые руки, связанные клятвами Стража. А так бы ты у меня танцевал на одной ноге, крутя тарелку на трости. Может, хоть это сбило бы с тебя пафос, – пробормотал Сумеречный, скрещивая руки, точно их и правда сковывали путы.

– Пафос? Да ни разу.

Эльф уловил картинку из головы Нармо: «достопочтенный» льор уже живо представил себя в роли циркового артиста, и, что наиболее примечательно, его ничуть не смущало такое зрелище. Мысленно он даже наслаждался возможным весельем и не выглядел нелепо. Зато арена его переливалась оттенками пролитой крови, и зрители дрожали в ужасе. Адский цирк, демонический маскарад.

Видимо, никакого благородства и аристократизма в Нармо не осталось, ибо Раджед от таких угроз немедля бы оскорбился. Сумеречный сам давно расстался с какими-то условностями, может, именно это заставляло отвечать каждый раз при столкновении с чародеем кровавой яшмы. Падальщик, который считал себя королем, и бродяга находили, о чем поговорить. Даже если искренне ненавидели друг друга или только делали вид, для порядка, для соблюдения правил игры. Впрочем, если Эйлис сделался каменной свалкой, зрелищем постепенного умирания, то править им надлежало именно Стервятнику. Но он тянулся к свежей добыче.

– Все эти речи так, мишура. Но сейчас дела-дела, мы все куда-то бежим. Мы все хотим власти над телами, умами, сердцами. Над чем только возможна власть. Раз уж ты здесь, придется откланяться.

С этими словами Нармо из воздуха материализовал призрачную тарелку и трость и, повернувшись с Сумеречному спиной, ловко исполнил тот самый трюк, при этом еще негромко напевая что-то довольно мрачное. Сочетание выходило абсурдное, но одновременно элегантное, как на представлении готического мима.

– Эй! Не копируй мой стиль! – окликнул Эльф, Нармо издевательски рассмеялся на прощанье, убираясь восвояси.

– Позер вампирский, – фыркнул недовольно Сумеречный. Но все эти ужимки были не более чем способом хоть немного снять напряжение, буквально пропитавшее воздух электрическими зарядами.

Янтарную башню он отстоял почти без боя. Защитить бы еще собственную душу от нападок вязкого мрака. Он вновь вытащил трепетно оберегаемую музыкальную шкатулку и долго рассматривал узор на резной крышке. Когда-нибудь… Он верил и надеялся, что представится шанс прожить хоть одну нормальную жизнь, короткую, но человеческую.

Льоры же утратили всякое сходство с людьми, затмив умы вечной борьбой. Но нет, Раджед и Нармо видели все слишком четко, и все же не прекращали своего движения к пропасти. А Эльф… просто собирал красивую безделушку, одновременно видя, сколько людей мучается в сотнях миров, на Земле, да и совсем рядом – в Эйлисе. Одна молодая жизнь безвинно пострадавшей, заточенной в подземелья. Из-за этого собственное копошение казалось преступным бездействием.

***

Холод заползал под кожу иглами страха. Камни хранили вековую пыль и тяготы всех, кому не посчастливилось пребывать в тесных клетках. Из огня да в полымя – Софья вновь попалась в западню, в замкнутое пространство. Она не верила, что каменные великаны предали ее, но вполне отчетливо понимала, что сделалась заложницей Илэни. И что там пишут в инструкциях по ОБЖ на этот счет? Не предпринимать никаких действий и выполнять все требования захватчика? Дельный совет, особенно если ни малейшего шанса на побег не представлялось. Ни тюремщиков, ни ключей – одна только чародейка, что скалилась по ту сторону перечерченного прутьями пространства за клеткой. Бездумно далеко улетало слово «свобода».