Сны Эйлиса. Книга I

Одновременно он рассматривал все еще не просто мир, а линии, их переплетения, целый рисунок мироздания. Что-то новое, неизведанное. Может, об этом и говорил Сумеречный Эльф? Может, это он и видел каждый миг? И… сходил с ума. Теперь казалось очевидным, почему – сотни скрытых смыслов, нитей, которые вели за пределы дворца, даже за пределы Эйлиса. Куда? Через необозримые просторы Вселенной? Но все созерцание этого ослепляющего мира захлестнул и стер гнев, стоило вспомнить об Илэни и о том, что где-то там, в подземельях, томится София. Раджед решил, что его посетила галлюцинация от перенапряжения, и в тот миг отчетливее ощутил рану на спине. Но это так – мелочи, хотя к боли и за четыреста лет сложно привыкнуть.

Он по-прежнему видел, как Илэни тянет к воронке, по-прежнему наблюдал искусную магию, но повторить трюк с одновременным выбиванием зеркал уже не сумел бы. Как будто с приходом Софии и ради нее открывались какие-то знания и способности, которые таились ранее в недрах подсознания. Да и что было раньше? Борьба ради себя одного, ради своего самодовольства? Он впервые шел ради кого-то, ради чьей-то защиты и спасения.

– Нармо! Он уже здесь! Раджед здесь! – взвизгнула Илэни, упираясь руками и ногами, цепляясь за кариатид. Чародейка потеряла больше половины своей невозмутимости, сделавшись похожей на ту девчонку, которая когда-то томилась в башне, которую когда-то освободил Раджед. И, наверное, фатально ошибся в выборе, с тех пор не доверяя никому, сражаясь только за себя.

Тени чародейки уже все утонули в воронке, женщина же держалась, выставляя блоки магии. Илэни не сдавалась и в какой-то момент уцепилась за вышедшие из-под контроля бразды своей магии, закрывая воронку. От неминуемой гибели ее в тот момент отделяло не больше пары шагов.

– Что, слишком рассчитывала сразить меня этими болванчиками? – прорычал Раджед, моментально пересекая разделявшее врагов пространство. Он обнажил мечи-когти, лицо его коверкал оскал, отчего льор напоминал все больше разъяренного льва с огненной гривой, нежели человека. Но атаковать не удалось: вокруг Илэни соткался прозрачный дымно-серый барьер. Колдунья только пренебрежительно процедила сквозь зубы:

– Что же, «достопочтенный» льор настолько опустился, что нападает на безоружную женщину?

– Ты не женщина, ты ядовитая змея в облике человека! – тряхнул головой Раджед, анализируя состав щита Илэни. Хорошо свит, искусная броня, которая неразличима на расстоянии. Не просто так чародейка заключила союз с Нармо: ее магия не позволяла атаковать напрямую, а с многочисленными уловками янтарный льор каждый раз успешно разделывался. Чародеям кровавой яшмы, напротив, не хватало ловкости и колдовских трюков для построения ловушек, поэтому каждый раз они увязали в иллюзиях рода Икцинтусов. Янтарь сочетал в себе оба начала, как землю и воду, солнечный свет и хлад глубин. Только один раз род Геолиртов перехитрил янтарных льоров, в тот день, когда Нармо подлым обманом заманил в западню и убил отца Раджеда.

И вот та, которую он однажды вытащил из заточения Аруги Иотила, объединилась с кровным врагом. Янтарный льор замахнулся когтями, выискивая брешь в щите. Илэни же вновь облекла лицо в маску безразличия и превосходства. Не успел Раджед коснуться мечами щита, как пришлось блокировать стремительную атаку, обрушившуюся вновь со спины.

– Как невежливо! Неужели наш янтарный льор растерял свои блестящие манеры? – послышался неизменно мягкий насмешливый голос, который всегда напоминал затаившийся рык зверя, гул далекой грозы.

Сцепленные алые и золотые когти скрипели, как стальные клинки, но шла борьба, что незрима человеку: множество «нитей» щита и атаки схлестывались искрящими потоками.

– Нармо Геолирт. В логове змеи обнаружился слепой паук, – пренебрежительно фыркнул Раджед.

– Да, похоже, янтарный льор все-таки растерял свои манеры «истинного аристократа», – не изменял своей глумливой привычке Нармо, но глаза его горели огнем, голос приобрел серьезный оттенок: – От твоей подлой атаки я три года ничего не видел!

– Надо же! А я-то гадал, почему ты все не нападаешь, – парировал нараспев Раджед, совершая резкий выпад. Нармо двигался не хуже, обладая такой же способностью мгновенного перемещения.

Шла борьба, за которой не уследил бы человеческий глаз: они кружили по залу, как два зверя в тесной клетке, под сапогами скрипели осколки множества разбитых зеркал. Паркет и барельефы превращались в обугленные исцарапанные щепки. Поединок сильнейших, противостояние титанов. Вот только Нармо не ведал о честной борьбе. Раджеду стоило бы привыкнуть за столько лет, но, наверное, все судят по себе. При всех хитрых приемах и интригах, в поединках он никогда не опускался до подлости, а Нармо не гнушался. Вот и в этот раз, улучив момент, он в обход всех магических щитов и уловок нырнул под лезвия, блокировав их своими мечами, а тяжелым сапогом ударил по ноге противника, раскрошив коленную чашечку металлической вставкой.