Сны Эйлиса (СИ)

— Я в кои-то веки не солгал своей будущей пассии. Я рассказал ей… самое сокровенное, даже признал ее правоту. Почти покаялся. А она решила, будто это еще одна уловка! — льор порывисто отвернулся от зеркала, которое иногда служило порталом, а иногда — прекрасной системой наблюдения за всеми и вся. Бесценный предмет их королевской династии, передававшийся испокон веков.

Лишь искаженное гневом лицо не отражало гладкое стекло. В душе льора клокотала обида.

— Сотни раз совравшему один раз веры нет, — отвечал нараспев Сумеречный, крутя на пальце, как мяч, крупное яблоко, он вскоре осведомился: — Почему ты не начал с этого в переписке? А, страдалец?

Эльф появился вскоре после заточения Софии в подземелья. Вряд ли девушка догадывалась, что очутилась там, куда в былые времена прибывали корабли с богатыми гостями и цвели настоящие сады. В далекие-далекие времена, повергнутые в топь забвения и запустения. Тогда-то чародеи Эйлиса намного опередили развитие землян.

Ныне чародей более отчетливо помнил кровь, что проливалась в войнах льоров. Он не терзался чувством вины, ведь не он развязывал их одну за другой, но все-таки его вновь посетили мысли о масштабах бедствия, постигшего Эйлис. И равнодушные слова Софии неприятно резанули по сердцу, будто она являлась такой же глупой пустышкой, как и остальные.

— Да зачем? — отмахнулся Раджед от назойливого гостя, который появлялся, когда вздумается. — Девушки обычно думают только о нарядах и богатстве. Говорить с ними об ужасе войны — последнее дело.

— Похоже, тебе попалась на этот раз немного иная. Не пустоголовая кукла, — заметил Эльф, съедая с невероятной скоростью несколько яблок, на что обратил внимание Раджед, словно на тайное послание:

— Мне сдается, кто-то помогал ей. Откуда она знала, что фрукты заколдованы?

— Сама догадалась, — пожал плечами Эльф, прогуливаясь по зале, отковыривая со стен, как дурной школьник, каменные украшения и тут же возвращая их на место благодаря своей магии. Кажется, Сумеречный не знал, куда деть руки. Он не осмеливался поглядеть на льора.

— Как можно за две с половиной тысячи лет не научиться врать? — отошел от зеркала Раджед. — Так-так, Сумеречный. Друг так друг. Значит, ведем двойную игру?

— А я не подписывался на твои правила, приятель, — немедленно ушел от ответа Эльф, вскидывая брови «домиком», точно незаслуженно обиженный.

— Как фамильярно, — прицыкнул льор, грозя пальцем.

— Могу себе позволить, ты вообще пацан по сравнению со мной, — откровенно насмехался Сумеречный.

— Пф, м-да, — протянул Раджед. — Порой мне кажется, что ты рожден не для какой-то там великой миссии по защите вселенной, а только чтобы бездарно подкалывать людей.

— Ну, в общих чертах все верно, миссия-то провалилась, — начал со смехом, а закончил невесело Эльф, вздрогнув, но отгоняя наваждение давних дней. — Нет, Радж, заполучить Софью с помощью гипнотической отравы — это ниже твоего уровня.

— Может, ты и прав, — кивнул льор, покачивая неопределенно головой. Он подошел к зеркалу, погладил стекло и приблизил изображение, почти скрытое темнотой: — Но посмотри, что ты наделал! Теперь несчастная девочка обречена скитаться по лабиринту из садов и галерей в моей башне, пока не поймет, что выхода нет.

— Ты сам ее туда отправил, забыл? — напомнил на всякий случай Эльф, тоже приближаясь к зеркалу, но продолжая бесцельно бороздить просторы тронного зала и наматывая круги возле стола.

— Это лабиринт осознания! — недовольно воскликнул Раджед. — Я два месяца вел с ней переписку, два месяца! Потом показался во всей красе, но получил лишь дерзкий отказ. И от кого? От шестнадцатилетней простолюдинки без капли магии! — в льоре взыграла неприятная надменность. — Пусть познает величие моей силы! Пусть сломается! Хотя с зачарованными фруктами было бы все проще и приятнее.

— Но, признай, в глубине души ты надеешься, что она не сломается, ты ищешь равную себе по твердости характера, — загадочно ухмыльнулся Сумеречный, на миг с сожалением останавливая взгляд на Софии, маячившей в зеркале.

— Большего абсурда я не слышал! — мотнул янтарной гривой Раджед, напоминая горделивого недовольного льва. — Ох, мой неверный друг, равной мне не оказалась даже Илэни Тахрапзо, хотя ее сила тьмы наводит ужас на льоров.

— Равной… Может, все дело в том, что ты эгоист, который привык, чтобы восхваляли только его? — ввернул Эльф, накидывая капюшон. — Но от этого же ты утомлен скукой.

— Будто ты за две тысячи лет не извелся скукой, — признал истинные причины своей игры чародей. И правда, он уже давно сходил с ума от одиночества и неизменности вещей в своей башне. Что сады, что богатства ничуть не трогали его, как бы он ни расписывал их красоты перед Софией. Миллионы прочитанных книг не делали сердце спокойнее и разум яснее. Загадки вселенной все так же оставались туманны, а причины гибели Эйлиса все так же неясны.