Сны Эрры

– Лучше спроси, что будет, если не найдешь, – усмехнулась Кабатсонэ. – Когда ты будешь способен увидеть себя в зеркале истины, ты будешь способен видеть и другого, по своей сути прекрасным, даже если он скрыт под покровом своих одежд. Тогда ты увидишь, как прекрасны узоры души в телах твоих друзьях и в телах твоих врагов.

– Ага, даже если у врага в руках топор, а моя голова на плахе.

– Когда голова на плахе и топор занесен над головой, тогда в твоей душе не останется места для этикеток твоего «Я незнамо кто», – Кабатсонэ продолжала говорить, не реагируя на его реплику. – Когда в душе будет место только для любви и прощения, тогда ты будешь таким как я. Я знаю еще кое что – ты можешь этого достичь и без топора.

– Почему?

– Если хоть один человек смог этого достичь через жизнь, значит, любой другой сможет это повторить уже сознательно, – усмехнулась Кабатсонэ. – Иначе человечество давно бы погибло под топорами, откинув свои головы в корзину, как кочаны капусты. Вот только захочешь ли?

– Я хочу уйти и забрать тебя с собой в свою жизнь, – выдохнул Эрра и протянул руки, чтобы дотронуться до нее.

Кабатсонэ подняла на него глаза из темноты плаща, встала и перестала вязать. Всё вокруг зашевелилось и закрутилось. Люди зашумели, стражники около плахи схватились за оружие, люди замахали руками и начали кричать. Кто-то схватил Эрру за руки, от неожиданности он упал на колени.

«Нить, главное, не отпускать нить», – подумал Эрра и погрузился в темноту. У него возникло ощущение, что его подхватили и куда-то несут, крепко держа за запястье рук и щиколотки ног. Эрра не пытался вырваться, но его все теснее сжимали. Вдруг звуки пропали, но темнота вокруг усилилась.

Эрра пытался что-то разглядеть, и постепенно стал появляться слабый свет и стали проступать очертания предметов. Он обнаружил себя прикованным к стене за руки и ноги цепями в каземате. С одной стороны за решеткой в каменном полу лежал на полу Эрра, а с другой – стояла Кабатсонэ и… не вязала. Она стояла и смотрела на него. Эрра вскочил и рванулся к девушке, но цепи его отпустили от стены только до середины камеры.

– Сама по себе бессмертная душа могла бы и не приходить, и не жить через тело, могла бы оставаться бесконечно долго в других мирах, в черных казематах тьмы и туннелях света. Она тут, потому что ей есть что делать. Душе не зачем просто так болтаться в теле, которое будет питаться и плодиться. Твоя сокровенная суть живет, чтобы исполнить то предназначение, о котором знает только твоя душа.

– А я могу узнать?

– Если ты узнаешь, кто ты, то поймешь и свое предназначение, которое может быть связано и с воспоминаниями из прошлых жизней, и с нынешней жизней. У каждого свои испытания и свой путь.

– Путь привел меня к тебе в этот каземат с цепями, в эту тьму.

– Тьмы без света не бывает, они суть одно и то же. Они едины. Есть силы, от которых зависит человеческая жизнь от самого рождения. Это похоже на сети судьбы, поэтому есть в жизни человека некие ситуации, в которые он обязательно попадет. Это так и не так.

– Ты хочешь сказать, что я могу сам менять свою судьбу?

– Тебе было уготовано потерять свободу и прочувствовать, каково это сидеть на цепях в клетке своих ограничений. Это может быть явью или сном, а может быть ролью пленника на сцене. Все зависит только от тебя. Жизнь человека ничто в единой жизни Вселенной, но без нее не было бы и Вселенной. Ты часть и целое в части. Часть тебя – это как вся Вселенная, можно сказать, как часть в едином божественном или высшем проявлении. Это проявление может всё сотворить и сохранить, изменить и стереть в одно мгновение.

– Я – часть высшего. Я – творец, но меня не пускает к тебе простая цепь и решетка, – пробурчал Эрра.

– Смысл в том, что ты часть единой всепроникающей энергии жизни, которая сама также подвержена изменению, как и все живое. Жизнь течет, как волна со своими гребнями и впадинами. Изменяя течение энергии жизни как во внешнем окружении, так и во внутреннем течении, человек может менять свою судьбу. Ты должен принимать себя как данность в неизменном и как способность в изменяемом.

Кабатсонэ замолчала, легко прошла через каменную стену коридора противоположную решетке, как будто ее и не было, и исчезла. Эрра не знал, что делать, и начал метался по камере, насколько ему позволяла цепь. Паника и отчаяние охватывали его все больше и больше. Он пытался хоть что-то сделать, чтобы всё вокруг него изменилось, но ничего не происходило. В бессилии он начал раскачиваться вперед и назад, вправо и влево на цепях с закрытыми глазами. Раскачавшись, Эрра упал в бессилии, повис на цепях и открыл глаза.

Он лежал на диване в своей квартире в неудобной позе, за окном был привычный вид. Утреннее солнце уже светило сквозь занавески.

Сон второй «Царство безмолвия»