Сны и башни

И все это существо ростом под пять метров. Но любоваться душеедом было попросту некому. Ментальный удар отправил в глубокий обморок практически всех гостей свадьбы. На ногах остались четверо. Ульрих, император Виктор, маркиз Морцех, весьма дезориентированный, да Рей Салех, который за последние десять секунд выстрелил в призрачную фигуру уже минимум десять раз и все разными пулями. Сам Ричард при этом то оживал, то умирал, словно кто-то внутри него натягивал струну и она начинала вибрировать, срывать мясо с костей.

Удар огненной плети прошел через призрачное тело без последствий. Душеед метнулся к Виктору, но тут ударил Ульрих. На мгновение тварь обрела плоть и рухнула всем весом на то место, где секунду назад до этого стоял первый император. Пара ударов сердца и плоть вновь становится прозрачной. Взмах ветвистой руки (в ладонях появились ножи, мечи и топоры) едва не стал для Ульриха финальным, и он спасается, лишь вырвав камень из пола храма, который принимает на себя все удары. Вот только сам первый император принимает на себя удары камня, а после катится, израненный, по полу храма.

Морцех со сверкающим мечом устремляется в атаку, душеед с трудом отбивается от наседающего на него прокуратора. Только успех оказался недолгим и прокуратор летит в дальний угол храма после удара каменной скамьей. Душеед устремляется к Виктору, который создает в воздухе сложную руну, которая просто пышет жаром. В ветвистых руках мелькают вилки и столовые ножи.

И именно в этот момент атакует Рей Салех. Бешеным колобком громила прыгает с клироса и летит прямо сквозь призрачную плоть. Только вот для его когтей душеед более чем реален. А сами когти очень, очень острые. Измененная рука хрустит и гнется, Рей орет от боли и дергается всем телом, а когти все сильнее разрывают рану на спине душееда. В какой-то момент Рей просто проваливается сквозь прозрачную плоть и вываливается через мягкое брюшко.

Все так же безмолвно душеед разворачивается на месте. Многочисленные руки оплетают Рея Салеха, откуда-то возникает огромная двуручная пила и это пилой душеед в одно мгновение отпиливает Рею измененную руку.

А потом сигил в исполнении Виктора завершил свою форму и луч ослепительно-белого света ударил в грудь Короля-чаропевца.

Увы, не ранил, только отбросил на стены храма. И стало ясно, что какие-то предметы имеют для душееда материальность.

А еще у него на боку и под животом остались две раны, вокруг которых призрачная плоть стала вполне себе материальной. Более того, видно рана причинила изрядно боли и ментальное давление, благодаря которому душеед держал аристократов в отключке, перестало работать. Аристократы один за другим приходили в себя и в сторону душееда полетели десятки снарядов.

Только рана оказалась недостаточно серьезной, чтобы замедлить Короля-чаропевца. И стало ясно, что контроль людей в зале отнимал у существа изрядную долю внимания. Теперь душеед походил на натуральную машину смерти. Он носился по залу, нанося удары своим призрачным оружием. В стороны летели руки, ноги, головы. Храм стал походить на скотобойню.

Виктор тоже попал под удар, лишился руки, ноги и рухнул на пол, его даже заботливо отложили в сторону и пережали раны.

Мужчины и женщины отчаянно сопротивлялись и несколько удачных попаданий расширили рану на брюхе душееда, и она стала зиять.

А еще существо позабыло о Ричарде. И он успел нанести удар, задел одну из ног. Только это был последний его успех. Душеед снова натянул незримую струну и графеныш обратился фонтаном плоти.

На ногах больше никого не осталось. Уже неспешно тварь подползла к месту, где лежал Ульрих. Он успел встать на ноги и с ненавистью взирал на своего врага. Оружия против такой твари у первого императора не осталось.

– Здравствуй, старый враг. Твой мальчик оказался хорош, очень хорош. Но и у него не получилось. Верный рыцарь не спас своего властителя. Дракон сожрал короля и весь королевский двор. И будет разводить королевских детей на котлеты. Ты не умрешь, Ульрих. Я оставлю тебя жить, бессильным, молчаливым наблюдателем. Я буду шаг за шагом уничтожать все то, что тебе дорого. Твоих потомков, твою страну. И каждый день буду рассказывать тебе, какими хорошими, какими замечательными были мои девочки. Мы неплохо скоротаем время! Агония твоей страны может длиться тысячелетиями. Я напишу про нее достаточно сказок. И может быть однажды, случайно или своей волей, прерву твои страдания и страдания твоей страны. Но ведь у нас есть почти вечность, не так ли? – голос Короля-чаропевца мог принадлежать доброму дедушке. Глубокий, ласковый, радостный.

С потолка на душееда рухнул Рей Салех. Паладин ярко светился, единственной рукой и бедрами он крепко сжимал кристаллическую бомбу, которую он и загнал в глубоко в рану душееда. Пальцами и зубами он намертво вцепился в измененную плоть.

За две минуты до этого Рей влил в горло прокуратора содержимое крохотной мензурки. Маркиз закашлялся, но его рот тут же сжала ладонь бывшего лейтенанта.

– Слышите меня? – Рей зашептал в самое лицо Морцеха.

Тот согласно моргнул.