Сны и башни

– Нууу… – задумчиво протянул Рей и расхохотался. – Я боюсь, таких паладинов у светлой церкви еще не было! То есть тебя, Ричарда светоносного, великого победителя адских легионов, которым подавился целый архидемон, который этому архидемону дал…

– ЧТО? – взревел Ричард.

– Пизды дал. Ты чего такой взвинченный? – громила поковырялся в ухе.

– Мистер Салех, хватит меня доводить! Я не могу считать это дружественным жестом! – Гринривер аж топнул ногой от возмущения.

– Ричард, успокойся, ты чего орешь? И вообще, твое графейшество, ты чего городишь? Где я тебе в кашу насрал?

Ричард несколько раз шумно выдохнул и решил смириться. Любой дальнейший шаг будет признанием очевидного. Точнее, всем станет очевидно, что Ричард не дружит со своей головой. Он решил смириться с этим, как с неизбежным злом.

К тому же Рей, напротив, не смеялся на Гринривером, а был весьма встревожен.

– Ладно, пес с вами! В конце концов, если у кого-то со мной отвратительные отношения, то это уже не мои проблемы. В принципе! Идемте, мистер Салех, полюбуемся остановкой, в прошлый раз она была объята пламенем.

Представляться компаньонам не пришлось. Почти у самого входа их встретил служка в простой белой мантии. Тихом голосом он попросил следовать за собой, поклонился и увлек компаньонов вглубь храма. В одном из дальних закутков их ждал сам епископ. Клерикал был облачен в бело-красные мантии, которые флагами свисали с кирасы епископа.

– Значит вы, мне лично, передаете личную просьбу императора Виктора седьмого. В ситуацию войти, и если скверны в деянии нет никакой, то благословить его. Жертвоприношение. На пять сотен душ! – скрипучий голос звенел от возмущения.

– Да, иногда трудные времена требуют трудных решений и стоит ли жизнь одной благородной девушки жизни пяти сотен пропащих людей? Катаржан, душегубов, сектантов, насильников… – Ричард вскинул брови.

– Ах вот так значит, мы играем в благородство? – епископ огладил седые вислые усы. – Ах, ну если так изволите? Ручаетесь честью своей, паладин Ричард, что его величество не задумывает с этим ритуалом какую игру высшего света или очередную интригу? Ему действительно надо просто оживить девушку?

– Ему любопытно. И не только ему.

– А кому еще? Есть кто-то, кто за императора решения принимает? – вцепился, как клещами, епископ. Звали его, кстати, Яковом.

– Ээээ… – протянул Салех, ну, это, ближний круг, все такое…

– А, то есть этот старикашка, который вроде как первый император? Наслышан, наслышан. Императорский род хранит какая-то нечисть, господи помилуй, ужас-то какой! – закончил совсем уж крамольную мысль епископ. – Ладно, так и быть, я исполню вашу просьбу. Я не самоубийца, чтоб отказывать своему императору, когда он лично просит, и не преступить закон, а сделать свое любимое дело. Выясню правду! И прослежу чтобы зла не было. Сейчас я удаляюсь, слуга вынесет вам письмо. Его отдадите. Не понимаю только одного, какой смысл был начинать наше общение с угроз?

– Каких угроз? – возмутился бывший лейтенант, его лысина воинственно блестела в свете свечей.

– Джентльмены, вы и есть угроза! Вы же своего даже от дважды мертвого добьетесь. Я о вас премного наслышан. Светлые паладины, драть вас колокольней через коромысло. Надеюсь, в следующий раз мы с вами увидимся на вашей канонизации! Господи, как я буду счастлив!

– Спасибо, отче, мы будем стараться! – вежливо ответил Рей и потащил Ричарда за собой на улицу. В храме не то чтобы было легко дышать. Особенно в такую погоду. Кажется, Ричард с трудом сдерживал себя от желания показать епископу язык.

– Не люблю я официальные церковные власти! – заявил Салех, когда епископ удалился.

– А вы-то чего их не любите? – удивился Гринривер. Ладно я-то…

– Да смотрят они так, знаешь, не особо добро…

– Его преосвященство просит передать письмо лично в руки своего начальника и требует, чтобы вы оставались при нем до того момента, как он закончит читать письмо, – сухо и безэмоционально произнес всю эту фразу служка.

– Видимо, желает сразу получить ответ? – уточнил громила. Служка молча развернулся на пятках и удалился. Конверт остался в руках Рея.

В очередной раз пересекая столицу из конца в конец, Салех дремал, а Ричард сидел и думал. Его абсолютно не устраивала полнейшая нелогичность происходящего.

Минуло долгих три года, пока наконец Ричард не научился много думать. Это избавило его от львиной доли травм и побоев. Если Гринривер поступал и рассуждал разумно, то Салех всегда отступал с очередным изуверским способом обучения. Тем самым Гринривер опроверг тезис о том, что сложному адаптивному поведению невозможно научить с помощью побоев. Было ли дело в уникальных педагогических способностях бывшего лейтенанта или же это Ричард такой уникальный. Ну, или как бы по этому поводу сказал Салех: «Слишком тупой, чтобы понять с первого раза, но слишком бессмертный, чтобы у него был хоть один шанс избежать понимания».

Короче, Гринривер сидел и в очередной раз смотрел вокруг и чувствовал, что он что-то важное упускает. Или, как вариант, все вокруг действительно сошли с ума.