Сны и явь

Итирус хотел что-то сказать на этот счет, даже открыл рот, но в последний момент передумал, только как-то странно качнул головой.

— Не суть, — мягко проговорил он, не желая вступать со мной в спор. — Мы отвлеклись от темы доказательства моего могущества. Так вот, Киота, я не собираюсь удивлять тебя обычными некромантскими фокусами. Нет, поднятый из могилы человек действительно начнет новую жизнь. Проживет еще много лет, пока второй раз не повстречает смерть. Даже способен будет породить новую жизнь, обзаведясь детьми. Если пожелает, конечно. Как насчет подобного доказательства?

Я молчала, силясь понять, в чем заключается подвох. Если человек мертв — то он мертв. Некроманты действительно могут лишь на время оживить тело, выудить из него необходимые сведения, но не более. Тем паче что труп на то и труп, что по своему определению не способен зачать ребенка. Да, пожалуй, это было бы наилучшим доказательством божественного могущества Итируса.

— Насколько я понял, ты согласна. — Бог мертвых без особых проблем прочитал ответ в моих мыслях. — Ну что ж. Как только тебе станет легче — отправимся на городское кладбище. Там я разрешу тебе выбрать любую могилу, чтобы не было соблазна обвинить меня в мошенничестве, и после докажу тебе свои истинные беспредельные возможности.

Интересно, мне показалось или в голосе Итируса скользнули насмешливые нотки? Такое чувство, будто он смеется над моим невежеством. Ох, что-то тут явно не так.

— Нет, прав все-таки Олеон, со смертными надо построже, — уже с заметным раздражением протянул Итирус, наверняка утомившись от моих бесконечных сомнений. — Пожалуй, для следующего своего визита в этот мир мне стоит подобрать более грозное обличье. Хоть черного дракона ради разнообразия оседлать и ежесекундно кидаться молниями, убивая направо и налево. Или ты и тогда нашла бы сто и одну причину, чтобы недоверчиво наморщить свой очаровательный носик?

Я смущенно потупилась и одним глотком допила успевший остыть кофе. Полагаю, не стоит отвечать на риторические вопросы. Что поделать, раз у меня натура такая противоречивая и сомневающаяся.

— А что будет с тем несчастным, которого ты оживишь? — спросила я, стремясь замять неудобную тему. — Наверное, он почувствует себя очень неуютно, очнувшись в сырой могиле.

— Опять ты меня за какого-то изверга принимаешь! — Итирус обиженно всплеснул руками. — Конечно, сперва мы его выкопаем, а потом примемся оживлять. А после… Хм… Я, если честно, как-то об этом не подумал. Предлагаешь вновь его убить и уложить в ту же могилу?

— Да разве так можно?! — с искренним возмущением вскрикнула я, на миг испугавшись, что бог говорит серьезно.

Но тут же заметила, как он прикрылся ладонью, пряча лукавую усмешку, и немного успокоилась. Нет, издевается надо мной. В самом деле, наверное, хуже наказания не придумаешь: очнуться после вечного сна, опять почувствовать на своей коже солнце и вдохнуть полной грудью, чтобы через несколько секунд вернуться во владения смерти. И все ради чего? Чтобы какая-то там Киота Дайчер убедилась, что разговаривает с богом? Как-то слишком сурово.

— Киота, поверь, никого убивать я не собираюсь, — совершенно серьезно проговорил Итирус, оставив свой шутливый тон. — Но ты задала очень правильный вопрос: с вновь ожившим надо будет что-нибудь делать. Понятное дело, он не сохранит никаких воспоминаний о смерти и нашей встрече — уж об этом-то я позабочусь. Ему будет казаться, будто он на миг отключился в той, еще прошлой своей жизни, а очнулся в совершенно незнакомом месте. Полагаю, очень удивится, узнав, сколько прошло времени.

— А уж как удивятся городские власти, когда по улицам Микарона начнет бегать какой-нибудь фанатик родом из Темных веков, — пробурчала я. — Еще, чего доброго, нарвемся на бывшего инквизитора, и тот начнет карать направо и налево за использование магии.

— Думай сама, стоит ли тревожить столь древние захоронения.

Итирус смотрел на меня совершенно бесстрастно, но я кожей чувствовала, что на самом деле в глубине души он потешается надо мной. Явно, что он пытается склонить меня в пользу решения, выгодного прежде всего ему, но обставить все так, чтобы я приняла это за свой выбор. Что за игру он затеял? Предположим, я потребую оживить какой-нибудь скелет многовековой давности. Сдается, Итируса совершенно не обрадует такой поворот дела, раз он так ненавязчиво пытается обратить мой взгляд на более свежие могилы. Боится, что не справится? Получается, у его могущества тоже имеются определенные пределы.