Сны и Реальность Саймона Рейли

— Прости!

Я опешил, глядя на неё, казалось, «Маё се-е-е-ердце астанавилось», сделало сальто, и снова пошло. По коже пробежал заряд электричества. Нет, этого не может быть! Это была та самая девушка, из снов, именно её я рисовал. Это какое-то наваждение!

— Что ты на меня так смотришь? — не поняла она, забыв, что уронила несколько тетрадей.

— Н-н-ничего...

— Странный ты, — она повернулась и слилась с толпой покупателей.

— Стой, твои тетради! — крикнул я, опомнившись.

Её и след простыл.

Весь этот день её образ никак не хотел выходить у меня из головы. Странное ощущение... Неужели влюбился?! Испугался, будто заразного заболевания. Вот только этого мне не хватало!

В своей комнате я прибрал рисунки.

— Сколько пельменей отварить? — как всегда спросила тётя Ира.

— Не знаю, я их не считаю, когда ем. Ты, почему-то же, не спрашиваешь, сколько макаронин мне пожарить, — ответил я, глядя в окно, в котором в свете фонаря кружились насекомые, как маленькие блёстки. А я всё думал и думал о той таинственной незнакомке. Такое состояние начинало меня раздражать.

— Странные ты купил тетради... С цветочками.

— Это не мои.

— Как???

Я молчал, собственно, зачем я должен всё рассказывать?

— Ты их что, украл?! — возмутилась тётя.

— Не совсем.

— То есть?

— Ну, в магазине я врезался в девушку, у которой были эти тетради. Она их выронила от неожиданности, а сама убежала. Скрылась в неизвестном направлении.

— Это ж, каким слоном надо быть, Саймон, — усмехнулась тётя.

— Я не специально. Я извинился. Я верну ей тетради.

Услышав это, тётя Ира заинтересовалась:

— Всё-таки успел познакомиться?

— Пойду завтра в магазин. Может, она...

— Ну-ну, удачи. Посмотри лучше за пельменями, чтоб не сбежали, я сейчас...

— И она вышла из кухни.

Когда белые брюшки пельменей показались над кипящей водой, я вдруг изрек сам себе:— А, знаешь, пельмени, они же, как дельфины... Быстро всплывают.

***

На следующий день девушка в магазин так и не зашла.

Вот и далась она мне! Потерял на эту ерунду столько времени, даже забыл о походе к Димке. Тут раздался звонок телефона.

— Ну, где ты ходишь?! Уже полчетвертого! — возмущался Морквинов.

— Иду уже!

— Запоминай адрес, — и Димка довольно подробно описал мне, где находится место его обитания.

Я положил мобильник в карман. В голове снова возникли предположительные образы снующей вокруг меня кузины и назойливого Димки. Я неохотно направился к его дому.

Димкин дом находился всего в двух кварталах от меня. Оставалось только пройти между серыми, одноликими зданиями. На дереве закаркала ворона, казалось, она смеялась надо мной.С трудом, открыв тяжелую железную дверь, я просочился внутрь. Подъезд не отличался особыми излишествами, как и любой другой в банальной панельной многоэтажке.Достигнув нужного этажа, я заметил, что лампочка над Димкиной дверью выкручена.

Я постучал.

— Знаешь, я думал, ты не придешь, — сказал Димка, встречая на пороге.

Меня это удивило. Под дверями ждал, что ли?

— Я тоже так думал...

— Не заблудился?

— Нет, надо было кое-что уладить.

— Проходи, не стесняйся.

Я прошел в прихожую и снял обувь. Стены были заботливо оклеены серыми обоями с ромбовидным рисунком. И почти всё пространство занимал буковый массивный гардероб. Складывалось впечатление сжатости и нехватки этого самого пространства.

Добравшись до кухни, я увидел ту самую девушку, которую вчера сбил с ног. Она со скучающим видом сидела возле окна за столом, пила чай и меня не заметила. От неожиданности, я опрокинул стул, на который решил посадить меня Димка. Девушка среагировала на грохот и повернулась. Я понял, что и она удивлена моему появлению.

Улыбнувшись, она сказала:

— Привет!

— Привет, — отозвался я, усаживаясь за стол и чувствуя себя не комфортно.

Стремясь заполнить паузу, Димка произнес:

— Ну вот, это тот самый автор рисунка, Саймон Рейли, — и он демонстративно зааплодировал, словно был ведущим на вручении церемонии какой-то киноакадемии.

— А вот это, моя кузина, Карсилина Радужникова.

— Можно просто, Карси. Кстати, мне очень понравился рисунок, — улыбнулась Карсилина, смахивая со лба вьющуюся рыжую прядь. — Ты где-нибудь этому учился?

— Нет, само как-то получилось, — ответил я, пытаясь не выдать волнения.

— Ясненько...

И тут, сам не понял, что на меня накатило, я предложил:

— Хочешь, прямо сейчас нарисую твой портрет?

— Ну, у меня уже есть один.

— Да, но я тогда не знал, кого рисую. А сейчас может получиться лучше...

— Альбом и карандаш я найду! — перебил Димка, воодушевившись, и, не дожидаясь ответа, умчался на поиски.

Воспользовавшись его отсутствием, я передал ей пакет с тетрадями.

— Прости, пожалуйста, что налетел тогда в магазине.

— Ладно, забыли, — сказала Карсилина, принимая пакет.— Ну что, ты согласна на портрет?

— Хорошо. А тогда ты не меня рисовал?

Я, если честно, такого вопроса не ожидал, пришлось помедлить с ответом:

— Я не знаю, — хотя я знал точно, что это была именно она.

Тут и Димка вернулся, держа в руках огромный альбом и карандаш.

— Краски нужны?

— Да не особо.

Я открыл альбом и приступил к наброску.