Сны и Реальность Саймона Рейли

Всё тянется-тянется, продолжается, и тьма окружает, шепчет что-то… Выдержу ли? Это — большой такой вопрос. Но пытаюсь убедить себя в том, что жить стоит, потому что во мне нуждаются другие люди, хотя и не нужен сам себе»

Мужчина дочитывает последнюю запись в холодном блокноте, поправляя прямоугольные очки в темной оправе, и кладет его обратно в карман пальто, висящего на вешалке. — Что же с тобой происходит, Саймон? — спрашивает он, вздохнув. Он надеется, что тот не узнает, что кто-то читал его личный дневник.

Часть 1. Глава 1. Наша встреча

- Видишь? — сказал Ёжик. — У него нет ни папы, ни мамы, ни Ёжика, ни Медвежонка, он совсем один — и не плачет.

(с) Сергей Козлов

Есть такой город в Зебландии — Лесвинт, ничем не выделяющийся из однородной массы населенных пунктов. Там такие же закаты и рассветы, такая же скучная погода, такие же занятые люди, как и в любом другом месте. Именно в Лесвинте и прошло мое детство — прошло быстро, жестоко и даже не успело попрощаться.

В доме номер три на серой улице, названной в честь то ли космонавта, то ли разведчика, мы жили с мамой до некоторого не очень приятного момента. Маму мою звали Фолия Рейли, и в свои двадцать восемь она одевалась как девятнадцатилетняя студентка, собравшаяся на экзамен «на шару» и рассчитывающая на внимание мужчины-экзаменатора. В чем заключался этот образ? Ну, смею заметить, не каждая, утвердившаяся в жизни женщина, работающая в серьезной компании, позволит себе идти на работу в мини-юбке, белой футболочке со стразами, поверх которой джинсовая куртка, на размер меньше, чем положено. Моя мама была натуральной блондинкой и очень любила стрижку «каре». Помаду предпочитала красную, почти алую, создавая на своём аристократическом бледном лице яркое пятно, на котором акцентировалось внимание каждого прохожего и прохожей. Складывалось впечатление, что эта дамочка очень легкомысленна, и ей в жизни не светит ничего серьезного.

На самом деле моя мама была довольно умным человеком, пережившим очень тяжелые моменты в личной жизни. Начнём с того, что с первым мужем (моим отцом) — Прохором Рейли — Фолия познакомилась, когда ездила стажироваться в Чалиндокс, столицу Листонского Королевства. Её туда манила беспрепятственная возможность обосноваться в другой стране, где можно надеяться на счастливое и успешное будущее.

После свадьбы и моего рождения мама с папой прожили в Чалиндоксе два с половиной года, которые можно назвать для них счастливыми, а затем переехали в Лесвинт, потому что мама очень скучала по своей родине. Такое решение оказалось роковым.

Четыре года они жили и ни о чем не волновались, но затем белая полоса резко сменила цвет на противоположный. И всё из-за дурацкой телеграммы с «важным вселенским поручением», присланной отцу Листонской разведкой, на которую он, оказывается, работал. Прохор Рейли был вынужден срочно отправиться в Чалиндокс, а вскоре мама получила письмо о том, что её муж трагически погиб при выполнении опасного задания...

После трёх лет нежелания моей матери искать в себе силы к действиям повстречался ей богатый аферист (как оказалось позже) — Веригус. Он казался хорошим, честным и отзывчивым джентльменом, постоянно заваливающим меня игрушками, баловавший сладостями и дарившим маме букеты и золотые побрякушки. Вскоре они поженились, и мы переехали в большой дом Веригуса. Этот человек стал мне отчимом. Но ни с того ни с сего его доброта резко перешла к отрицательному значению. Веригуса словно подменили. Он постоянно ссорился с Фолией, бил её, как будто она являлась его самой крупной неудачей.

Помню такой случай. Я, маленький и глупый скучающий ребёнок, пробрался в кабинет отчима, когда тот куда-то уезжал. В кабинет мне заходить было запрещено, и поэтому он оставался недосягаемой, манящей территорией. Чего же там есть интересного? Детское воображение побуждало меня к действию... Я осторожно подошёл к двери. Ах да, меня отчим не пугал теми байками, что из-за дверей кабинета может выскочить леший и утащить в неведомые края на съедение столь же неведомым тварям. В тот момент меня вообще ничего не страшило, хотя должно было. Когда я открыл дверь в кабинет, разочарованию не было предела! Более скучного помещения за свои шесть лет жизни Саймон Рейли, то есть я, еще в своей жизни не видел. Стены — грязно-серые, как спина мыши, и на них чёрно-белые картины с непонятными мне тварями. Занавесок на окне не наблюдалось, лишь решётка с наружной стороны.