Сны куклы

— Кроме того, что оса пятнистая булавка входит в число десяти самых опасных насекомых Артании? — уточнил он. Укус чёрной осы с симпатичными красненькими точечками на брюшке вызывал жестокое отравление, которое приводило к параличу и смерти через несколько мучительных суток.

— Главным свойством насекомого является её способность безошибочно находить кладку своих яиц, как бы далеко от своего гнезда она не оказалась. И мы используем эту особенность пятнистой булавки.

Рика капнула в плошечку каплю розового масла, добавила сожжённый волосок, и приправила своей кровью, привычно уколов палец остриём жертвенного кинжала. Как только капли крови укрыли скрюченное тельце, чародейка прошептала что-то, низко-низко наклонившись над насекомым. Оса шевельнулась. Кровь смешалась с розовым маслом и впиталась практически без остатка. Крылышки пятнистой булавки затрепетали с хорошо узнаваемым для каждого артанца звуком, и она взмыла под потолок. Коррехидор инстинктивно отшатнулся.

— Не бойтесь, — успокоила его чародейка, — при всём своём устрашающем виде эта особь абсолютно безвредна и озабочена одной единственной целью — поиском подлунника, которого я связала в её восприятии с домом.

Тем временем насекомое покружило по гримёрке, словно прислушивалось либо принюхивалось к чему-то, потом оса целенаправленно взяла курс к двери.

— Она что-то почуяла, — бессознательно приглушив голос, произнёс Вил, — может, подлунник где-то снаружи.

Рика молча отворила дверь, теперь главное было не упустить насекомое из виду. Чёрная оса, размером чуть меньше дух фаланг указательного пальца, запросто могла затеряться в темноте театральных коридоров. Девушка сосредоточенно поглядела на насекомое и прошептала слово «гори». Пятнышки на брюшке осы засветились подобно крошечным уголькам, и её стало отлично видно. Оса полетела вперёд, по пути она ткнулась в дверь соседней гримёрки, но внутрь не влетела, лишь покачалась недолго под самой притолокой, после чего с деловым видом понеслась дальше. Внимание пятнистой булавки привлёк женский зонтик от солнца, забытый в углу тупика коридора.

— Странно, — проговорил Вил негромко, словно опасался, что его голос может отвлечь осу от поисков, — сейчас зима, кому понадобился летний зонт?

— Кто знает, — ответила чародейка, — может быть мы видим часть реквизита, а, может, просто забыли, когда переезжали сюда. Зонт пока никому не нужен, вот и стоит в уголке.

Но с зонтом всё было не так-то просто, именно он и оказался объектом поисков пятнистой булавки. Оса рванула к нему, врезалась со всего размаху, после чего всадила ядовитое жало прямо в весёленькую ткань с голубыми вьюнами по всему фону. Вил вздрогнул от неожиданности, когда зонтик сам собой раскрылся, затанцевал на месте, после чего схлопнулся и замер. Прямо на нём прицепилось некое подобие шестилапой ящерицы с подслеповатыми бельмами выпученных глаз и членистым скорпионьим хвостом, всё ещё продолжающим обвивать зонт.

— А вот и виновник всех бед последней недели, — проговорила чародейка, беря существо за хвост, — самый натуральный подлунник. Он прятался в зонтике и вызывал несчастные случаи вокруг себя.

— Что вы собираетесь с ним сделать? — подлунник явно собирался прийти в себя. Он задёргал задней лапкой, и глаза его начали наливаться неприятной светящейся зеленью, — уничтожите?

— Уничтожить его не так-то просто, — пояснила Рика, — я отправлю тварь домой.

Свободной рукой чародейка начертила на полу круг обыкновенным кусочком портновского мела, который припасла ещё до начала ритуала с осой, вписала сложную фигуру, затем положила очухавшуюся зверюгу в центр круга. Та попыталась улизнуть, при этом двигалась настолько быстро, что в глазах коррехидора слилась в живую ленту. Но фигура прочно держала её внутри, пока Рика читала заклятие. Когда последнее слово было произнесено, чародейка крепко сжала кулак, словно сминала невидимую бумагу. Нарисованный круг заколыхался и принялся схлопываться. Через секунду на полу коридора не осталось ни следов мелового круга, ни подлунника. Существо было благополучно отправлено в духовный план.

— Итак, — проговорил коррехидор, когда они вернулись в гримёрку, где Тама продолжала дремать на подлокотнике кресла. Вся эта возня с осой её совершенно не взволновала, — что нам дало посещение театра кроме того знания, что некто пытался вызнать намерения любовника, а вместо этого призвал в наш мир подлунника, из-за которого «Лунный цирк» страдал от необъяснимых и глупых несчастных случаев. Да ещё мы убедились, что Хитару Рэй и Рэйнольдс Хито — один и тот же человек, который, скорее всего практиковал запретную магию. Но все эти ценные сведения никак не выводят нас на убийства. Ибо сам он становится жертвой такого же преступления.