Сны Лилит

– О чём я думаю?

– Да! – я подхожу совсем близко, и её совсем не пугает моё неожиданное внимание. – Вот задумайте какое-нибудь число. От одного до десяти.

– Число? – она смотрит снизу вверх, и я решаюсь присесть на соседний стул из ротанга.

– Любое, какое хотите, – говорю я. – А потом «напишите» его пальцем на салфетке и салфетку скомкайте. Я не буду смотреть, я отвернусь.

– Хорошо, – она улыбается. Из-за какао её зубы не такие уж и белые, но какое это имеет значение для меня, тридцатипятилетнего человека?

– Готовы? Начинаем! – весело говорю я и отворачиваюсь. Люди – мужчины и женщины – идут мимо, ничего не зная ни обо мне, ни о её мыслях. Тёплый ветер катит по тротуару пустой картонный стаканчик. Саранчи всё меньше и меньше. То ли ей нечего есть в городе, то ли её склевали птицы. Да и важно ли это знать, почему она исчезает? Иногда мне кажется, что у природы нет других загадок, кроме тех, что мы ищем.

– Всё? – я поворачиваюсь к девушке. Она сидит с непроницаемым серьёзным лицом. Смятая салфетка лежит рядом.

– Вы правша или левша?

– Правша, – говорит она.

– Тогда возьмите салфетку в левую руку, а правой – сожмите моё запястье. Вот так, крепче.

Она сжимает моё запястье тонкими пальцами с разноцветными ногтями. У неё такие нежные на вид руки, словно детские, и вся она как доверчивый ребёнок.

– Ещё крепче, – говорю я, и её пальчики белеют от напряжения.

– Отлично! Теперь представьте себе число, которое первым пришло вам на ум, когда я попросил задумать. Представили? Прокручивайте его в памяти снова и снова. Постарайтесь вообразить эту цифру в виде чего-то реального. Словно она сейчас висит в воздухе прямо здесь, между нами.

Мы смотрим друг на друга, и девушка улыбается. Она предчувствует: что-то должно случиться, но, как и все, в глубине души не верит в чудо. Её пальцы по-прежнему крепко держат моё запястье.

– Достаточно, – тихо говорю я, – отпускайте.

И она освобождает мою руку. Я встряхиваю ладонь, делая вид, что она затекла от сильного пожатия, и принимаюсь тереть покрасневшую кожу. Девушка пристально смотрит за моими действиями. Наверное, ждёт подвоха. А его нет.

– Смотрите, – ещё тише говорю я, – смотрите внимательно. Что вы видите?

Красные пятна, оставленные её пальцами на запястье, начинают бледнеть. Какие-то контуры проступают на коже. Я снова тру её, и линии становятся чётче.

– Ну?.. – почти шепотом спрашиваю я.

Девушка вскрикивает. Её глаза округляются. Она поднимает на меня взгляд, полный удивления.

– Не может быть!

– Может.

– Но… как?

– Вы это задумывали, да?

– Да, – растерянно соглашается она.

На моём запястье отчётливо проступает красная цифра 7.

– Можете потрогать, она настоящая, – я пожимаю плечами, – это не краска или что-то вроде того.

Она трогает. И наконец верит.

– Я такого никогда раньше не видела! – выпаливает она.

– Просто мы раньше с вами не встречались, – говорю я.

– Я Лиза! – говорит она и подаёт мне руку.

– Евгений, – представляюсь я, и моё собственное имя внезапно кажется мне таким незначительным.

– Со мной можно на «ты».

– Со мной тоже, – я усмехаюсь. До меня только сейчас доходит, что я намного её старше.

– Это фокус? – спрашивает Лиза.

– Можно и так сказать. Но я вас не обманул, правда. То есть… тебя. Я же отгадал мысли?

Она восхищённо кивает. Я сажусь удобнее, теперь чувствую себя увереннее и проще. Что я собираюсь делать? Неужели в самом деле жду от этого знакомства какого-то продолжения? Не буду же я и правда соблазнять эту девочку, искать её расположения, внимания и ласки?

– Ты без компании? – спрашиваю на всякий случай.

– Да, – Лиза показывает какую-то книжку. Не мою, конечно. – Я тут читаю иногда. А ты любишь читать?

– Люблю… Да, очень люблю.

Я трогаю себя за мочку правого уха, точно пытаюсь соврать.

– Вообще-то я не фокусник. Я писатель.

– Правда? Писатель?

– Ага. У меня выходил роман. Несколько лет назад. «Энциклопедия поз кошачьего сна». Не читала такой?

– Не, – она делает глоток какао. Наверняка оно уже совсем остыло. – Несколько лет назад я ещё маленькая была.

Она так хорошо улыбается. В её сердце не больше печали, чем морщин на лице. Это я разучился улыбаться людям, всё больше напускаю на себя серьёзный или грустный вид.

– А ты женатый? – вдруг спрашивает Лиза.

Я мешкаю с ответом и решаю соврать. Вот только зачем, спрашивается? Я никогда не изменял Люсе. Разве это вообще может случиться?

– Нет. Я не женат, – говорю я небрежно. Но догадаться, когда я вру, может и ребёнок. Отчасти поэтому я только пишу выступления политикам, но не произношу их сам.

– Я… был женат, – поправляюсь я, чувствуя недоверие. – Развёлся несколько лет назад. Жена ушла. Полюбила другого. Забрала ребёнка и ушла. Теперь я один.

Лиза смотрит на меня с интересом. Я понимаю, что сейчас очень несправедлив к Люсе. Но ведь она ничего не узнает об этом? Ей не будет больно?

– Пошли погуляем? – смело предлагает Лиза. – Я уже устала тут сидеть. И книжка так себе. Раз ты писатель, лучше я с тобой поговорю о чём-нибудь.

– Пошли, – говорю я. – Я больше всего на свете люблю ходить по городу.