Сны мертвой девушки из Версуа

Монтесье. Я не назвал бы это шантажом, во всяком случае, не в чистом виде. Шарлотта была ни на кого не похожа».

– Ты уже попробовал этот чудный тортик? – подскочив к столу после очередного танца, спросила Соня.

Она раскраснелась, глаза ее сияли.

– Сумасшедший, да ты ничего толком не ел! Ешь, еще начитаешься в своей жизни, а такой торт – это нечто исключительное.

А я был поглощен чтением. Меня будто не было в этом красивом ресторане среди счастливых, радостных, улыбающихся, наслаждающихся жизнью и едой людей – я словно стоял в комнате для допросов и слушал усталый и монотонный голос Монтесье.

«Следователь. Вы сознаетесь в убийстве несовершеннолетней Шарлотты Дижон из Версуа?

Монтесье. Сознаюсь, хотя опять же адвокат не советовал мне этого делать, ведь и здесь у вас нет против меня ни одной улики. Но мне все равно, я даже рад, что этот кошмар, наконец, завершится.

Следователь. Расскажите, как все произошло.

Монтесье. Это не так просто. Все началось как-то странно и непонятно. После того как мы захоронили Камиллу, прошло несколько дней. Никто, казалось, не догадывался об этой трагедии, и я почти успокоился. И тут эта девочка – признаться, я толком ее и не замечал, знал лишь, что она часто приходила к моему сыну, он был в нее влюблен и все такое. Так вот, вдруг я стал замечать ее долгие, странные взгляды. Сначала не придал этому значения. Но однажды, когда я сидел у клумбы, читая газеты…

Следователь. Продолжайте.

Монтесье. Черт, это так трудно объяснить!.. Я просто сидел и читал утренние газеты – все как обычно. И вдруг почувствовал ее взгляд – она стояла на дорожке и пристально смотрела на меня. Потом перевела глаза на розы и – снова на меня. Улыбнулась. У меня от этой улыбки все похолодело внутри. Тут ее позвал Шарль, и она убежала в дом, вежливо поздоровавшись со мной на ходу.

Вечером в тот же день она подошла ко мне и без улыбки, с самым серьезным видом спросила, пристально глядя мне в глаза: «Я красивая?» Меня этот вопрос и сам взгляд совершенно сбили с толку. Я принялся говорить банальности о том, что юность – прекрасна сама по себе, что некрасивых девушек не бывает и прочее в том же духе. Она перебила меня: «Значит, вы находите меня некрасивой?» Я ответил: «Нет, ты красивая, Шарлотта». Она молча кивнула и ушла.

Следователь. Шарлотта Дижон больше никогда не намекала на то, что знает тайну вашей клумбы роз?

Монтесье. Она мучила меня. Я никак не мог понять, известно ей что-то конкретное о клумбе или тот ее взгляд ничего особенного не значил. Шарлотта проводила у нас целые дни, оказывая особое – поистине мучительное – внимание мне. Шарль страшно ревновал и однажды даже устроил мне сцену ревности. Он начал пить. Я чувствовал, что все кончится катастрофой – эта рыжая девчонка принесет несчастье в наш дом. Можете представить, она стала мне сниться, и во сне я был в нее влюблен, нетерпеливо и мучительно ждал встреч. Просыпаясь, я приходил в ужас – ведь Шарлотта была еще совсем ребенком. Но приходила она, и я, даже мимолетно встречаясь с ней взглядом, видел в ней умную, расчетливую женщину.

Следователь. Мы имеем сведения, что однажды Шарлотта Дижон пришла, заявив служанке, что у нее к вам важное дело, и пробыла в вашем кабинете долгое время. О чем вы с ней говорили?

Пауза.

Следователь. Вы не хотите отвечать на этот вопрос?

Монтесье. Повторяю: все это для меня не так просто объяснить, чтобы вы поняли. Мы говорили обо всем и ни о чем. Сначала она заговорила о том, что лишь недавно узнала, кто ее отец и даже познакомилась с ним. Она сказала, что балкон квартиры ее отца выходит в мой сад. Я не мог понять, к чему она клонит – фасад моего дома из-за деревьев и кустарников не просматривается даже с верхних этажей того здания, так что с балкона она никак не могла видеть… закладку той клумбы.