Сны мертвой девушки из Версуа

После процедуры омовения мы вернулись, прошли к стойке и вместе с Ольгой, также пережившей сильнейшее нервное возбуждение, выпили по рюмке все той же пресловутой водки, дружески чокнувшись: «Santé!»

– Все-таки Михал – свинья, – резюмировала Ольга со вздохом.

Пожалуй, это была единственная разумная мысль, озвученная ею за все время нашего знакомства.

…Что ни говори, а с мудрой мыслью рыжей Ольги было трудно не согласиться. В свой последний в этом сезоне день в прекрасной Швейцарии, благодаря польскому виндсерфингисту я к синяку под одним глазом обзавелся свеженьким синяком под другим, рассеченной губой и широкой царапиной на всю щеку. Можете представить, как уставилась на меня Соня, когда ближе к трем прикатила за нами на пляж.

– Что тут у вас приключилось?!

Примерно то же самое, но по-французски воскликнула и Лорен, встретив нас на веранде дома. Ближе к шести подъехал комиссар Танде и повторил все те же слова – как пароль. Честно говоря, я бы замучился объясняться, живописуя самые яркие моменты нашей отчаянной драчки, поэтому с легкой душой и толикой благодарности предоставил эту возможность Ольге, которая каждый раз «вспоминала» все новые и новые подробности, так что в конце концов это уже было описание не банальной российско-польской потасовки в баре, но битвы при Ватерлоо.

Как бы то ни было, а мой последний вечер в Версуа прошел вполне приятно. Все мы, включая комиссара, расселись в шезлонгах вокруг столика на лужайке за домом, пили вино и покрепче, ели запеченное тут же, на переносной жаровне, мясо, вспоминали первый визит Танде, его знакомство с нами и от души веселились.

Когда Соня и Ольга принялись шушукаться и хихикать о своем, девичьем, а Лорен отправилась в дом готовить всем нам кофе, комиссар Танде поставил поближе ко мне свое кресло.

– Кстати, – проговорил он, с толикой смущения почесывая нос, – давно хотел спросить, что ты тогда имел в виду, когда сказал, что Шарлоттины сны – пророческие? Что еще за сны?

Я только рассмеялся, отмахнувшись:

– Не бери в голову, Жак, я просто неточно выразился. Не стоит придавать слишком большое значение снам.

Возвращение

Не люблю пышные проводы: покидать место, где прожил пусть всего лишь несколько дней, всегда грустно, словно оставляешь там частицу самого себя. В таком случае гораздо проще уезжать в гордом одиночестве, без провожатых, закинув сумку на плечо – нет немых лиц по ту сторону стеклянной стены, никто отчаянно не машет тебе рукой, одновременно утирая слезы.

Но разумеется, меня провожали все: то и дело всхлипывающая, промокая глаза платком, Лорен, стреляющая хитрыми глазками по сторонам Ольга, взгрустнувшая Соня и благородный комиссар Танде, который, как выяснилось чуть позже, предварительно оповестил едва ли не весь штат бравых таможенников, что российский пассажир с рассеченной губой и синяками под обоими глазами – не преступник и дебошир, а друг и помощник швейцарской полиции, лично обезвредивший банду ужасных убийц. Славный, добрый Жак!

– Ты молодчина, Ален, в который раз убеждаюсь, что у тебя врожденный талант детектива, – с чувством произнесла Соня.

– Соня рассказала мне, как однажды ты спас ей жизнь, – тут же закивала заплаканная Лорен и повернулась к комиссару: – Соню хотели убить, но Ален ее спас, все козни раскрыл.

– Да, это талант, – согласился Танде и похлопал меня по плечу. – Я рад, что судьба свела нас.

Между тем объявили начало регистрации, и мы поднялись на второй этаж, встав в хвост небольшой очереди. Время бежало все быстрее и быстрее, мне казалось, я кожей ощущаю его ускорение, приближающее мое возвращение в Москву, в мой дом, в привычную жизнь.

Мы все торопливо еще раз обнялись на прощанье, помахали друг другу руками, улыбаясь, кивая.

– Приезжай еще, Ален!

– Пока, пока!

– До встречи в Москве!

Я последний раз махнул рукой, повернулся и пошел вперед, на таможенный досмотр. При виде моего пострадавшего в драке лица таможенники, как по команде, вытянулись по стойке «смирно!» и лихо козырнули. Я было отшатнулся от неожиданности, но тут же сообразил, что это дело рук Танде, негодника. Добрый, славный Жак! Он сделал из меня героя, никак не меньше. Как говорится, мелочь, но – приятно.

Москва встретила меня пасмурным небом, пронизывающим ветром и всего лишь одиннадцатью градусами тепла. Разозленный таможенным досмотром российской стороны (взглянув на меня и раскрыв мой паспорт, наглая девица в форме захохотала: «И с чем же тут сравнивать?»), я вышел в переполненный встречающими зал, но, сколько ни толкался, нигде не обнаружил Васька. Ощущая себя довольно глупо в белых шортах и майке среди одетых по-осеннему людей, я был вынужден взять такси.

– На Юго-Западную? – подозрительно разглядывая мое несчастное лицо с синяками, переспросил таксист. – За двести баксов домчу, как на крыльях. Так и быть – скидка пять баксов.

– Родной мой, – ласково проговорил я, – да за эти деньги я могу долететь от Москвы до Киева и обратно.

– Но ты ведь еще не в Москве, – ухмыльнулся тот.