Сны мои хрустальные

Когда сгорают временные рубежи,
Я существом без пола и без возраста
Гляжу в огонь и ощущаю жизнь
Такой, как есть, – из света и из воздуха.

Из влаги я. Я мыслю, я дышу!

Взахлёб! Ноздрями, порами и жабрами.
Но я не понимаю, я спешу
Постичь её, коварную и жадную.

И даже алчную, до муки и страстей,

Её абсурд намеренный – во благо мне.
Но я живу! И упиваюсь тем,
Что я струюсь! И что живая влага я!

Когда стираются земные виражи,

На том краю с неотвратимой бездною
Выходит смерть и обновляет жизнь.
Круг замыкается над пропастью разверстою.

«До странного звона натянутость струн…»

До странного звона натянутость струн!
Слова, растворяясь, теряются в боли,
Но впавшая в крайность, с избытком грехов,
Сама по себе я пою в один голос.

Уйми мою душу, мой ангел, мой друг!

Сама я себе помогать разучилась.
Ты видишь, ты знаешь, ты житель небесный,
А я только мошка небесного свойства.

Но я продолжаю, поверх чьей-то воли,

Хотеть, уповая, того, что не дадено.
Дарёного счастья хоть тень на лицо!
Но только одно лишь подобие лика.

Возьми меня за руку! Я за тобой

Пойду, от любви всё равно что слепая,
В одеждах-лохмотьях, и вновь будет солнце!
Калёное солнце, белей белизны!

Наводнение

Чистота небесная, задержи мгновение
Тихой, светлой радости тенью на челе!
От предубеждения до повиновения —
Самое холодное время на земле!

Словно птицы пением, словно волны рокотом,

Страсти наводнение, с горечью и без,
Мои руки – нежностью, мои губы – шёпотом,
Моё сердце – трепетом на тебя с небес!

Словно ввысь взлетая, словно в пропасть падая,

Наполняю поры немощью, что всласть!
Разрывая сердце, и тем сердце радуя,
Отдавая, бедное, всё тебе во власть!

Боже! как прекрасен ты в этом нервном хоре!

Донельзя чувствителен и безмерно слеп.
Я тебя купаю в этом синем море,
Самом удивительном море на земле!

«Бездонный космос и зима…»

Бездонный космос и зима,
И излучает небо холод.
И я, сошедшая с ума, —
Блаженный страх, священный голод.

В косых подпалинах разлом,

И перламутр внутри, что дышит.
А я – за Ним! И напролом!
Пока Он есть, пока услышит!

Мой милый призрак, не слуга,

Не повелитель мой и в белом.
Он почерневшие снега
Невесть зачем мне красит мелом.

Недосягаемый! И впредь

Не мне, растерянной, в угоду!
Я на него хочу смотреть
Во все глаза, как солнце в воду!

Его черты – всех тонких струн

Один аккорд, одно томленье!
Мои глаза – свет диких лун,
И – сожаленье!

Пробуждение весны