Сны над Байкалом

— Доедет, — сказал Константин.

— Доедет, — отозвалась рядом Варя, и все исчезло.

Они сидели на скале в свете дня. Шумели позади сосны, Байкал горел синим, солнце пылало.

— Что это? — спросил Константин, встряхивая головой. — Гипноз?

Варя ответила:

— Мы там были.

Некоторое время они молчали. Константин, все еще не пришедший в себя от виденного, искоса поглядывал на подругу. Варя была спокойна.

— Можешь ты, наконец, объяснить? — спросил Константин.

— До конца не могу, — призналась Варя.

— Так что же это?

— Просто мы были там.

— В прошлом?

— В прошлом.

— Темнишь или выдумываешь…

— Нет, Костя, — Варя обернулась к нему. — Ты ведь знаешь о моей специальности — нейрохимии: работа с мозгом, воздействие на подсознание человека. Тут я в своей тарелке. А вот со временем… Здесь много неразрешенных вопросов.

Костя был инженером Орловского приборостроительного завода, знал механику, электронику. О времени имел смутное представление, кто из нас имеет в нем очерченное понятие? Ему оставалось слушать подругу.

— Передвигаться во времени физически, — продолжала Варя, — сегодня мы не умеем. Может, когда-то в будущем… Но то, что было в природе, что будет — несомненная реальность. Увидеть прошлое, будущее возможно. Скажи, — обратилась она через секунду, — чувствовал ли ты в первой картине зной, слышал ли звон тарантаса?

— Нет, — сказал Константин.

_ И во второй мы не чувствовали холода, ветра. Физически мы там не были, сидели здесь, на берегу. И всетаки мы там были. Было наше сознание. Это значит, что при определенных условиях: желание, душевный настрой или еще что-то, неоткрытые возможности мозга, мы можем свои впечатления оторвать от себя, пустить в путешествие.

— Во времени?

— Да.

Константин помолчал.

— Это не выдумка, — заговорила Варя. — Все происходит на определенном этапе развития науки, техники. Теория относительности, теория атомного ядра — все пришло в свои сроки. Теперь вот первые шаги в завоевании времени.

— Интересен механизм… — заметил Костя.

— Механизм пока что необъясним. Может быть, сгусток мысли, какой-то слепок, биополе, может, субстанцивируются желание, воля. Но часть нашего сознания может передвигаться во времени. Вспомним об оракулах, о ясновидении — ведь это с древнейших веков!.. И кто знает, может, из будущего наблюдают за нами, изучают поступки, и в истории для них нет никаких загадок.

Костя поежился.

— Мы пока что глухи в тех эпизодах, которые нам открылись. Но, возможно, научимся читать, разгадывать мысли, мысли других эпох, научимся слышать звуки и тогда узнаем, о чем думал Чехов в какое-то мгновение, которое где-то материализовалось, услышим стук тарантаса и шорох ветра…

— Почему мы увидели именно эти картины, Варя?

— Их сохранил Байкал. Ничто не пропадает в мире бесследно. Может, прошедшее впитано глубиной вод, скалами, может, оно существует в потоке времени. Представь нескончаемый поток, — глаза Вари блестели от возбуждения, — себя в потоке. Позади — прошлое, впереди — будущее. При каких-то условиях можно передвигаться по этой реке — вырваться вперед, повернуть назад. Так же, как по лучу звезды. Луч материален. Когда-нибудь научимся передвигаться по нему, как по рельсу. Грубо? Но в принципе возможно, не отрицаешь? Так и время материально. Больше, Костя: время как поток энергии. Именно это — река энергии — движет в природе все, от развития клетки до светимости звезд. Звезды живут, пылают и греют за счет этой энергии. Это уже не поток энергии — океан! Нельзя еще построить парусник, чтобы двигаться по океану. Но ведь нельзя взять в руки и атом. Мысль, воля — вот что будет кораблем для людей. Мы с тобой только что приоткрыли краешек…

— Все это понять нелегко, — задумчиво сказал Костя. — И принять.

Варя кивнула головой, соглашаясь:

— Что дается человеку без труда?

— Можно увидеть другое? — спросил Костя, возвращаясь к своему первому вопросу.

— В другом месте другое.

Костя секунду помедлил:

— Жаль, что мы не можем слышать…

— Первое кино, — ответила Варя, — тоже было немым…

— Да, — согласился Костя, — немым. Но потом его озвучили!

— Озвучили, Костя. Ты меня понял.

Варя поднялась на ноги. Пошли над Байкалом.

Тропка, выбитая множеством ног, поднималась на пригорки, спускалась. Сколько людей проходило здесь! Сколько на берегах Байкала жило! Мечтало, трудилось, делало открытия? А сам Байкал не открытие?

— Костя! — Варя сворачивает с тропы, по крутизне они спускаются на берег. Зачерпывают ледяную воду, прозрачную до полной невидимости, плещут в лица. — Хорошо, Костя!