Сны наяву

«Кто этот гад, что посмел обидеть ее?» – была первая мысль, которая мелькнула в его голове, когда он увидел слезы на ее щеках. Из обрывков доносившихся фраз Стас понял, что она прилетела сюда ради какого-то недоумка, но все обернулось не в ее пользу: «Ты – ничтожество! Ты хотя бы понимаешь, что испортил мне всю жизнь?! Ненавижу тебя! Ненавижу! Как ты мог? Если ты знал, что не уйдешь от жены, зачем тогда звал меня и клялся в любви? Зачем? Предатель! Я во второй раз бросила все и как верная дворняжка прибежала за тобой. Как ты мог? Ты вообще представляешь, что значит в 29 лет остаться без работы, без жилья, без друзей? Я даже не знаю, куда мне теперь податься! Негодяй, ненавижу тебя!…»

–Стас? Ста-а-ас? Ау!

–Вот твой кофе, – не глядя на коллегу, чуть резко и торопливо проговорил он.

Круглов никак не мог прийти в себя: ее чуть разрумяненное лицо в солнечных очках, скрывающих заплаканные глаза, голос на грани надрыва, восхитительная фигура, которую она прятала под свободного покроя кофтой Calvin Klein и широкими, держащимися на бедрах, рваными джинсами, вьющиеся белокурые, едва достающие до плеч волосы и еле уловимый нежный аромат духов – он просто растворился в ней без остатка. Отныне всё, что до сих пор имело для него смысл, перестало существовать. Молча, не говоря ни слова, он достал камеру, нацепил на нее объектив 100мм (девушка сидела через два столика, скрестив ноги и руки, словно защищаясь от всего мира) и, под удивленным взглядом Ани, на полпути ко рту задержавшей руку с капучино, сделал несколько кадров.

–Эй, ты чего это? Заняться нечем?

–Решил кое-что проверить, – неубедительно произнес Стас. – Играю с освещением. Ты что, против?

–Я – нет, просто если ты уже начал «баловаться», может, будем выдвигаться? И так в пробке придется постоять.

–Поехали.

Пока Ведерникова наматывала свой шарф вокруг шеи и шла к выходу, Стас схватил бумажную салфетку и быстро написал на ней три слова: «Все будет хорошо!». Бросив аппарат в кожаную сумку-саквояж Dr Koffer, он перекинул ее через плечо, схватил чемодан и, проходя мимо так взволновавшей его девушки, аккуратно положил записку на столик рядом с вафлями.

Круглов одарил ее еще одним, прощальным, взглядом и поспешил за коллегой.

Глава 2

-Какой у нас план действий?

–Сейчас забросим вещи в гостиницу и едем на Гала-концерт.

–Из интересного что намечается?

–Ну… интересного для меня или для тебя?

–Для меня. Каковы перспективы иногда выходить из спячки? Просто на звуки виолончели, скрипки и фортепиано мой организм, к сожалению, по-другому реагировать не умеет.

–Скажи еще, что ты не читал задание. Хотя… конечно, зачем Вам!? Приедет Президент – пометка №1, а закрывать программу фестиваля будет Симфонический оркестр Мариинки – пометка №2. Вопросы есть? – зыркнула на него Аня.

– Вопросов нет, – подняв руки, словно капитулирует, Стас наградил свою гиперактивную (характерная черта многих журналистов) коллегу обезоруживающей улыбкой и направился к автомобилю, который должен был забрать их из отеля.

Рабочий день, казалось, тянулся целую вечность. Конечно, Круглов немного разбирался в классической музыке, а именно мог отличить «Кармен» Бизе от «Онегина» Чайковского или «Волшебной флейты» Моцарта. Когда-то он встречался с начинающей оперной певицей, отсюда и кое-какие познания. (Стас вообще много с кем встречался – тот еще обольститель.) Однако этого было явно недостаточно, чтобы получить истинное удовольствие от концерта классической музыки, или, как сегодня модно говорить, испытать катарсис. По-настоящему он наслаждался, лишь слушая джаз. Он боготворил Синатру, обожал Дэвиса, Дина Мартина и Нину Симон!

Состав участников Гала-концерта оказался впечатляюще масштабным: Нидерланды, Румыния, США, Франция, Китай и еще порядка пяти-шести стран. Это означало, что Ведерникова со своей склонностью к эмансипации, особенно когда вопрос касался стирания международных границ (и пускай всего лишь в области искусства и в рамках статьи для журнала), и знанием английского, немецкого и французского языков, застрянет здесь до самого вечера. Да и наиболее интересные и значимые лица ожидались еще не скоро. Стас, будучи профессионалом, умел абстрагироваться и погружаться в дело с головой, потому ему не мешали ни громоздкий штатив, ни тяжелая сумка со всякого рода вспышками, объективами, аккумуляторами, светоотражателями и прочей техникой, которая между тем прилично оттягивала плечо. Все эти приспособления, словно музыканты в оркестровой яме, начинали играть свою партию лишь по взмаху палочки дирижера – Круглова.

Возвращаясь около полуночи в гостиницу, Стас никак не мог выбросить из головы заплаканную незнакомку. Каково же было его удивление, когда он увидел ее на ресепшен. «Не может быть! – первое, что пронеслось у него в голове. – Спасибо тебе, Боже!» Практически бесшумно, словно опасаясь спугнуть птичку с ветки, он подошел к стойке и встал прямо за ее спиной.