Сны натощак

Холодная вода, которой Яна в течение пяти минут поливала лицо, наконец-то помогла обрести ясность мыслей. Быстрова, конечно, за время своей частносыщицкой деятельности видела уже много убитых, но чтобы вот такое… Даже не поддается осмыслению – отсечь человеку голову! Нет, на такую дикость нормальный человек явно не способен.

Выключив воду, Быстрова развернулась, и, не вытирая лица, с которого холодными капельками стекала влага, сцепив зубы, вернулась в страшную спальню. По счастью, головы на столе уже не было. Вероятно, ее уже «упаковали» на экспертизу. Тело на кровати тоже отсутствовало. Быстрова сосчитала до десяти и почувствовала себя вполне сносно.

Соловьев, о чем-то беседовавший с Репниным, увидев бледную, словно мел, Яну, молча показал на стул у окна, помог ей сесть и негромко добавил:

– А твоя Пучкова оказалась не такой слабонервной. Даже не пискнула – с интересом изучила все фрагменты тела, что оставил нам преступник.

– Олег, давай не будем вдаваться в подробности, – слабым голосом попросила Яна. – Ты лучше расскажи, кого здесь убили, и что ты обо всем этом думаешь.

– Ну, значит, так, – перекатился следователь с носков на пятки и обратно, – убит известный писатель Марат Аркадьевич Заволжский. Слыхала, наверное, о таком?

– Это тот, который написал «Смелее, в бой, мой генерал»? – робко предположила Яна. – Она не очень хорошо была знакома с творчеством современных литераторов, но радио в машине все же иногда слушала. Во всяком случае, фамилия Заволжский частенько упоминалась в различных эфирах.

– Вот-вот, «смелее в бой», – подтвердил Соловьев. – Убит он был, вероятно, еще вчера, во второй половине дня. Во всяком случае, предварительный осмотр тела показал именно это. В дальнейшем медэксперты определят точное время смерти, – он обернулся на кровать. – Орудие убийства – предположительно что-то вроде меча, взятого, видимо, из коллекции хозяина. – Яна тут же вспомнила, как она проходила мимо полузакрытой комнаты, в которой висела шкура леопарда.

– Кто же его обнаружил? – все еще поеживаясь, спросила Быстрова. – Кому так повезло? – Ей было не по себе: она стеснялась своей слабохарактерности и хотела побыстрее начать помогать следствию. А увидев Маргошу, которая деловито, словно раскормленный голубь на базаре, расхаживала вокруг страшной кровати, она совершенно пришла в себя и даже встала со стула.

Соловьев тем временем отвернулся и о чем-то вполголоса спросил криминалиста.

– Так я и думал, – разочарованно протянул он, снова оборачиваясь к Быстровой, – никаких отпечатков…

– Ну, так кто первым увидел тело? – спросила Яна уже более твердым голосом Соловьева.

– Да соседка. Она и полицию вызвала. Кстати, очень интересная молодая дамочка, – хмыкнул отчего-то Олег. – Если хочешь, пойдем на кухню. Серега Репнин как раз начал допрашивать ее, так сказать, на скорую руку.

Они вместе прошли в кухню, которая, скорее, напоминала небольшую деревенскую избу: примерно сорок метров, обитые деревянными лакированными дощечками со всех сторон, впечатляли. Развешанные на стенах предметы домашней утвари «под старину», в «духе народных традиций» придавали «избе» вид музейной экспозиции. В глубине стояла встроенная кухонная мебель, тоже «с русским духом». А посреди «избы», словно гигантский гриб-боровик, высился дубовый стол на одной толстой ноге. Вокруг стола были расставлены ручной работы резные стулья с высокими спинками.

На одном из таких стульев и сидела красивая молодая девушка с огненно-рыжей копной волос («везет же мне сегодня на рыжих», – подумала Быстрова, вспомнив молодого хамоватого врачишку). Тонкой изящной ручкой рыжая девица трепетно сжимала белый батистовый платочек, которым изредка, с большой аккуратностью промакивала вокруг глаз. Вся ее заплаканная острая мордочка напоминала лисичку, во всяком случае Яна определенно сравнила ее с маленькой лесной хищницей. Рядом с рыжей сидел хмурый Сергей Репнин («ежик», как давно окрестили его Яна и Маргоша за непослушно торчащие во все стороны короткие волосы) и, включив диктофон, вполголоса задавал обычные в данной ситуации вопросы.

– Значит, вы говорите, Марина Витальевна, – прибавил «ежик» децибел своему голосу, увидев входящих в кухню Соловьева и сыщиц, – что Марат Аркадьевич вчера сам вам позвонил и попросил зайти?

– Да, – слабым, слегка подрагивающим голоском стала отвечать «лисичка», теребя воланчик пестрого шелкового халатика, – он позвонил мне и сказал, что неважно себя чувствует, что просит меня поскорее зайти…

– А почему именно вам он позвонил? – наседал «ежик», – вы были, простите, в каких-то особых с ним отношениях?