Сны натощак

– Молодец, Марго, интересная информация… Будем проверять. А еще с кем-нибудь удалось переговорить? – Соловьев закурил и с наслаждением выпустил дым.

– А как же! Еще Ариадна Павловна из шестой квартиры нашептала мне, что в последнее время между супругами Заволжскими случались громкие перебранки. Дочь-то у них уже взрослая, Тамара, так ее почти не было дома весь прошлый месяц. С женихом уехала отдыхать на море. А вот Наталья Николаевна и Марат Аркадьевич, да домработница Глаша сидели все время дома и собачились… До тех пор, пока Наталья Николавна и Глаша не уехали на дачу. То есть собачились-то хозяева. Домработница не в счет. А Ариадне Павловне этой все через стенку слышно… Ведь она рядом живет… А стенка-то между ними из гипсокартона, не настоящая значит…

– Как это не настоящая? – удивилась Яна.

– Когда-то, во времена перестройки, семья Ариадны очень нуждалась в деньгах, а Заволжские расширяться захотели, вот и продала она им одну комнатку. А теперь с удовольствием подслушивает, наверное…

– Так она наверняка должна была что-то услышать из вчерашней кровавой бойни, – вставил свое слово Соловьев, все это время внимательно прислушивающийся к болтовне Маргоши.

– Так должна-то она была должна, – причмокнула губами Маргоша, чтобы картофель не выпал у нее изо рта, – но не слышала… Сама, по-моему, себе этого простить не может – вчера на весь день уезжала к сестре в гости, вернулась лишь к девятичасовой программе «Новостей».

– Да, жаль, однако… Ну, тогда, кстати сказать, неплохо было бы пообщаться с этой домработницей, как ее, Глаша что ли, – заметил Соловьев, выпуская клубы дыма изо рта.

– Приедет с дачи – пообщаемся, – деловито заявила Маргоша. – Ну, так вот. А самое интересное рассказал мне один дядечка пожилой. Кажется Савелий Рудольфович или Эдуард Семенович, я что-то запуталась в этих сложных «Фридрихах Карловичах и Пульхериях Андреевнах», живущих в «сталинке».

– Ты давай, Марго, по существу, по существу, – поторопил разглагольствующую Пучкову Соловьев.

– Ну да, это и вправду не важно. Важно то, что старик живет здесь всю жизнь. В седьмой квартире. И помнит, как здесь появилась эта Маринка-то. Значит так, – Пучкова деловито нахмурилась и даже временно прекратила жевать, – отца Маринки этой никто не видел. Кажется, и не было его у нее вовсе. То есть, конечно, он где-то был, но Маринка появилась вне законного брака. И сразу же стала круглой сиротой – мать ее скончалась в роддоме. Здоровьичко вроде как у нее слабое было, поэтому и роды не перенесла. А поскольку в квартире этой никого больше не было, то соседи и не сразу-то узнали, что дите сиротой осталось. А потом вдруг через какое-то время Маринку маленькую какая-то тетка привезла из роддома. И стала с ней тут жить. Назвалась Полиной Сергеевной, сказала, что дальняя родственница Малиновых. И Марат Аркадьевич проявил заботу и, кажется, даже помогал материально им.

– А как же тогда Маринка нам говорила, что родители ее погибли в автокатастрофе? – спросила Быстрова и под влиянием гастрономического азарта Пучковой рискнула взять хрустящую гренку из бумажного пакета.

– Как, как, – крякнула Маргоша, – почти все дети без отцов уверены в том, что их папы космонавты или капитаны дальнего плавания. На крайний случай, для тех, кто не слишком верит в эти сказочки, говорят, что отцы их погибли в катастрофах…

– Ну ладно, эту историю мы тоже проверим, – Соловьев аккуратно затушил о край лавочки сигарету и кинул в кусты неподалеку. – Сереге Репнину предстоит побегать по паспортисткам. Паспортистки все знают. А не скажут паспортистки, по картотеке проверим. Может, и узнаем, что за «капитан дальнего плавания» участвовал в рождении Марины Витальевны Малиновой.

– Думаешь, Заволжский? – Яна посмотрела на него с недоумением.

– А что? – пожал плечами Соловьев. – По возрасту он вполне мог оказаться ее отцом. Как говорится, седина в бороду… А иначе чего бы это он стал так опекать девчонку? Не отдал ее в детский дом после гибели матери, нанял нянечку, помогал во всем. Доверял. Маринка-то даже ключ от его квартиры имела при себе! Обязательно проверим.

– Но тогда версия с рыжей Мариночкой, первой обнаружившей труп, глухая, – задумчиво произнесла Быстрова, – не будет же дочь убивать собственного папашку, тем более, что он помогал ей всю жизнь. А отпечатков ее пальчиков в квартире полно – она ведь почти каждый день там торчала. Вообще мне кажется, что обычная женщина не может убить мужчину вот таким зверским способом, тем более без особых на то причин.

– Тем более самурайским мечом! – Маргоша стряхнула крошки со свитера и деловито подбоченилась, – это же надо, какая дикость – башку человеку отсечь! Да это сколько силы-то надо! Не каждому доступно мечом размахивать! Я бы, например, и поднять этот меч не смогла…Не то, что по шее кого-то бабахнуть! Кровь рекой! Обезглавленное тело! Жуть!..

– Марго! Ты опять за свое! – с укором посмотрела на нее Яна, опасавшаяся, что гренка, которую к этому времени ей удалось проглотить, вернется обратно. – Ну, неужели нельзя без спецэффектов!