Сны о красном мире

Во время разговора Мастер делал вид, что его это не интересует, хотя все было несколько иначе. Приход принцессы в тот самый момент, когда дан Глисса был готов безоговорочно следовать его плану, мог поколебать решимость лорда в отношении Милии. Его светлость Альд Карем Волден лишь лорд-протектор, но до тех пор, пока Лии не исполнится восемнадцать, вершителем судеб Леантара остается он. С одним ограничением: принцесса должна быть в курсе всех дел.

Она забавляла Сарка, как пушистый детеныш пуфи, северного степного волка. В то же время он прекрасно понимал, что как из розового комочка, любопытного и ласкового, вырастает сильное и независимое животное, так и принцесса станет вскоре копией своего отца, Горо Кереса Волдена дан Крилла, погибшего два с половиной года назад на Море Мрака при отражении атаки кафов. («Какое благородство и самоотверженность!») Лия не даст собой управлять. Это проглядывает в ней даже сейчас. А дан Глисса – наоборот. Он слаб своим страхом перед ним, Мастером Иллюзий, и страхом потерять власть, к которой успел привыкнуть. А, как известно, знание слабостей – хороший способ управления людьми. Но сейчас Мастер собирался сыграть на двух других слабостях лорда: на его неприязни к Сойлу и любви к женщинам. Милия, по мнению Сарка, была не лишена привлекательности, что делало задачу более простой. Да и дан Глисса никогда не откажется от новой фаворитки, тем более наполовину сойлийки, чтобы досадить Лие и заставить ее понервничать. А впрочем… И Сарк странно улыбнулся, как будто ему в голову пришла неожиданно забавная мысль.

Тем временем лорд-протектор рассказал принцессе о пленнице, естественно, только то, что считал нужным, опустив при этом свои шушуканья с Мастером. Общаясь, хотя и достаточно редко, с этим сойлийцем, отвергнутым его сородичами, Изгнанным из Сойла по неизвестной причине, дан Глисса ловил себя на мысли… нет, скорее, ему казалось, что Сарк ведет невероятно запутанную игру, в которой все, и он, лорд Волден в том числе, всего лишь марионетки. Как это, наверное, странно выглядит – союз с человеком, которого смертельно боишься…

– Что вы собираетесь делать с бедной девушкой? – спросила Лия, и дан Глисса уловил в тоне племянницы сочувственные нотки.

Он ухмыльнулся в усы, бросил взгляд на пленницу и, заручившись поддержкой – едва уловимым кивком – Мастера Иллюзий, сказал:

– Поскольку я сомневаюсь, что эта девица шпионка Сойла, в чем Первый советник Кодвилл и Второй советник Мастер Сарк со мной согласны, думаю, будет не лишним задержать ее во дворце до выяснения причин ее появления.

– В качестве кого? – поинтересовалась принцесса.

– В качестве особого гостя, – муркнул дан Глисса.

Кодвилл, не участвовавший в разговоре, а только внимательно следивший за его ходом, ухмыльнулся, заметив, как пренебрежительно скривились губы Лии. Впрочем, подобное выражение лица у принцессы не было редкостью.

Где-то прозвучал серебряный гонг, возвещающий, что все готово к обеду.

Дан Глисса снова улыбнулся и обратился к Лие:

– Не угодно ли отобедать, принцесса? А один из слуг отведет девушку в крыло для гостей.

Недолго думая, Лия кивнула, откинула за спину упрямые пышные локоны и вышла из зала впереди лорда, отказавшись от предложенной им руки. Мастер Сарк вышел вслед за ними, а Кодвилл, прежде чем тоже уйти обедать, подозвал слугу и дал несколько распоряжений относительно пленницы.

Девушка даже не пыталась запомнить все те коридоры и повороты, которыми ее провели в предназначенные для нее комнаты, где и передали в руки целому отряду служанок после того, как с ее измученных запястий наконец-то сняли кандалы.

Милена чувствовала себя безвольной куклой, когда ее купали в ванне, наполненной ароматной водой, причесывали и убирали волосы, одевали в прохладные, шелестящие от малейшего прикосновения одежды. Во время купания девушку разморило, и она почти спала, когда ей, лежащей на широкой кушетке со множеством подушек, подали кушанья на низеньком столике. Она машинально отпила из бокала, едва прикоснулась к еде, не чувствуя ее вкуса, и спустя несколько минут уснула на подушках.

Милена проснулась от тихого настойчивого перезвона, решив, что это будильник и ей нужно собираться на работу. Но вместо знакомых стен перед глазами полыхнул алый огонь полога роскошной постели.

«Ого! Кто это меня сюда уложил?»

Девушка снова откинулась на белоснежный шелк подушек и закрыла глаза. Воспоминания о вчерашних событиях были туманны и потеряли свою остроту. Даже осознание того, что она пленница черт знает где и что где-то в этом же месте обитает ночной кошмар по имени Сарк, не нарушало оптимистического состояния духа.

«Утро вечера мудренее? Так получается? Ну не бросаться же мне теперь в истерику, все равно никакого толку!»

В мысли настойчиво врывался перезвон. Милена отбросила легкое и тонкое, но удивительно теплое одеяло, приоткрыла огненный полог и выбралась из постели.