Сны о войне

Аркадий вопросительно посмотрел на профессора, тот многозначительно крякнул в свои густые усы, сложил руки за спину и вышел из кабинета. Аркадий повернулся снова к Ольге, она спряталась от расспросов, устремив взгляд на аквариум у стены.

– Я сейчас приду, – он дотронулся до ледяной ручки и последовал за профессором.

– Дмитрий Анатольевич, что с этой девушкой? – Аркадий оббежал профессора, который степенно прогуливался по коридору, не желая присутствовать в своем кабинете.

– Ничего особенного. Обычное нервное истощение, на этой почве хроническая бессонница. Пациентка, однако, утверждает, что с нервами у нее все в порядке, но вы ведь согласитесь со мной, что это не так?

Аркадий неуверенно кивнул и задумался. Профессор остановился и объяснил до конца всю ситуацию:

– Она сообщила, что проблемы со сном у нее возникли спонтанно, без всякого внешнего основания. И именно бессонница в дальнейшем разрушила всю ее жизнь.

– А вы ей не поверили, – закончил мысль за коллегу Аркадий.

– Конечно! Это же полнейший бред! Я работаю в области сомнологии уже третий десяток и убежден, что любое нарушение мозговой деятельности человека имеет какое-то физически ощутимое основание. Не бывает так: спал, спал или все прекрасно запоминал, а тут вдруг раз – и спать не может, и помнить – ничего не помнит.

В анамнезе обязательно должно быть какое-то происшествие или хотя бы подобная патология у родственника. В таком случае можно говорить о генном происхождении недуга. Ваша же знакомая – я верно понял? – отрицает все: не падала, не испытывала физических и умственных перегрузок, все родственники имеют отменное здоровье. Быть такого не может!

Профессор незаметно повысил голос так, что теперь на всем этаже было слышно его учение. Аркадий интуитивно дотронулся до локтя коллеги, чтобы снять напряжение. Дмитрий Анатольевич Хворостов действительно был самым авторитетным доктором в области физиологии сна. И его возмущение можно было понять, ведь более двадцати лет он помогал людям обрести здоровый сон, и никто никогда не смел ему перечить в вопросах лечения.

– Я просто в негодовании от этой молодой особы! Вы же видели, Аркадий, в каком она состоянии. Не ест, не пьет, а зациклилась только на сне. Как будто не понимает, что все взаимосвязано!

Аркадий молчал. Он уважал мнение Дмитрия Анатольевича и никогда даже в мыслях не спорил с профессором. Конечно, он был молод, его мировоззрение включало и небылицы «Секретных материалов», и фантасмагорию «Матрицы». Он всерьез думал, что в мире еще много непознанного, и даже любил строить различные теории о происхождении полтергейстов или истоках телекинеза. Но все это было его забавой.

Ценил Аркадий больше всего сытую, спокойную жизнь. Ему нравилась исследовательская деятельность в Институте Физиологии сна, ему было интересно лечить от бессонницы бизнесменов и людей творческих профессий (именно эти личности чаще всего встречались среди пациентов).

Но тут закралась в мысли к Аркадию какая-то внешняя суета, та самая, которую он так презирал. Это Ольга – полуживой призрак юности – взбередила его душу. Аркадия подмывало устроить спор с учителем. Он желал доказать, что Ольга права – она не может врать! Ее случай уникальный, но помочь ей можно. Как? Он еще не знал. Только перестал он идти рядом с профессором и слушать краткую лекцию из начального курса института, и вернулся в кабинет к бывшей однокласснице.

Ольга уже привстала на подушке, спустила ноги на пол и вся собралась, ожидая лишь, когда капельница закончится. Ее фигурка занимала самый краешек дивана, большого и массивного по сравнению с ней. Она старалась держать осанку, но хрупкие плечики непослушно клонились вниз.

«Она уйдет снова и навсегда», – печально проговорил Аркадий сам себе. И тут же волна жалостливой нежности накрыла его. Нет! Он не даст ей уйти и пропасть. Он будет с ней рядом. Он поможет ей. Они вместе справятся и вылечат ее. Во имя… Аркадий задумался. Во имя чего? Что им движет? Он посмотрел на Ольгу и вспомнил – он поможет ей снова стать той златовласой принцессой, какой она была, той полной жизни красавицей, улыбка которой пленяла сердца и дарила свет.

– Я довезу тебя до дома, – Аркадий отсоединил капельницу и помог Оле встать.

– Мы с вами, кажется, знакомы, – Ольга внимательно посмотрела ему в глаза, теперь явно стараясь припомнить заботливого доктора.

– Я ваш школьный знакомый, – он поддержал официальный тон Ольги. Все-таки о его решении быть теперь рядом с ней знал пока только он.

– Десять лет назад? И вы меня узнали? Я ведь очень сильно изменилась, – Ольга послушно обвила руку Аркадия, и они вышли из кабинета.

«Тебя невозможно забыть» – ответил про себя Аркадий, а для нее, молча, улыбнулся и погладил по руке.

Ольга жила близко – родители девушки сняли квартиру в одном районе с институтом, планируя провести здесь не меньше месяца. Ольга была разочарована разговором с профессором Хворостовым и ни один раз с исступленным вздохом повторяла, что он «черствый теоретик».