Сны Снежной Королевы

- Я… приехала подать документы. Их посмотрели, и мне сказали, что набор закрыт.

- Что? – не поверил дедок. – Кто это тебе сказал такую глупость?

- Строго одетая дама в приёмной комиссии.

- Неужели Санси опять дурью мается? Ладно, покажи документы, глянем, что в них испугало госпожу Мату.

Жийона достала папку и протянула дедку. Тот уселся рядом, открыл и внимательно просмотрел интернатовский аттестат, университетский диплом, диплом о прохождении ординатуры по специальности. Поднял голову на Жийону.

- Невероятно, - посмотрел в документы, потом снова на неё. – Девочка, ты почему дошла сюда только сейчас?

- Как вам сказать, - усмехнулась она. – Мне и сейчас не больно-то рады, а приди я только с аттестатом интерната святой Макарии – засмеяли бы.

- Пошли, - он поднялся и припустил по дорожке к корпусу, не выпуская из рук её бумаги.

Жийоне ничего не оставалось, кроме как пойти следом – хотя бы посмотреть, чем всё закончится.

Дедок вихрем промчался по первому этажу и открыл дверь кабинета, где заседала приёмная комиссия. Строго говоря, время их работы полчаса как закончилось, но – наверное, для приёма документов, а сами они там так и сидели – и две девчонки, и важная дама.

- Здравствуйте, госпожа Мату, - пропел дедок медовым голосом.

- Ой, - синхронно сказали все трое. – Здравствуйте!

И даже с мест повскакивали.

- Госпожа Мату, что я вижу? Вы давно стали распоряжаться набором на факультет некромантии?

- Я? Я? Нет, это не я, это… тётка аж с лица сошла и забормотала что-то невразумительное.

- С господином Санси я сам побеседую, - продолжал дедок, хищно щурясь. – А сейчас извольте принять документы госпожи Кордье.

Дедок даже запомнил её фамилию, надо же!

Тётка молча взяла документы, оформила Жийоне расписку, что приняла, дала бланк заявления и перо с чернильницей.

- Да-да, всё нормально, пиши, - кивал дедок.

Жийона написала заявление с просьбой допустить к вступительным экзаменам, а дедок взял у неё перо и поставил поверх свою размашистую закорючку. В таком виде заявление откочевало к тётке, и она приобщила его к другим бумагам Жийоны.

- Общежитие нужно? – строго спросил дедок.

- Да, - ещё как нужно, деньги есть, но их ой как немного.

А жизнь в столице, надо думать, дороже жизни в Льене.

- Пишите бумагу коменданту, госпожа Мату. И схему корпусов дайте, у вас есть, я знаю. Держи, девочка, и приходи завтра к девяти вот сюда, - он поставил пером точку,  – на экзамен по специальности. Об общеобразовательных предметах подумаем – у нас тут уже есть один документ о высшем образовании, думаю, мы его зачтём.

Жийона смотрела и не верила – что всё это происходит с ней. Сон какой-то. С ней так не бывает. Бывает, как с утра, когда куда ни ткнись, везде облом. А это что?

- И чтобы я больше ничего подобного не видел, ясно, госпожа Мату? – сказал дедок грозно, Жийона прямо поняла, чем и как он пригрозил.

Некромант, как он есть.

- Да, господин ректор, - пробормотала спавшая с лица тётка.

Что? Господин ректор? Ну ни… же дела! Ректор академии – некромант?

- Вы… ректор? – спросила Жийона уже на крыльце.

- Да, дева, ректор. А что, у меня должны быть рога и хвост? – усмехнулся дедок. – Ступай, и приходи завтра, будем беседовать о том, что ты умеешь. И курить чтоб бросила, поняла?

- Поняла, - вздохнула Жийона.

11. Вкус и эмоции

Грифон слушал Снежную Королеву и диву давался – как оно вообще бывает-то. И думал, смог бы он столько, доведись до него – интернат и всё остальное. По всему выходило, что девушка – круче него, он-то всю жизнь с бабушкой, она любит и заботится. А тут – всё сама. Немудрено, что влипает, влипают все, вот вообще все. Но за неё просто слово сказать некому, выходит.

Снаружи уже сгустились ранние сумерки, Жийона ушла в ванную и заперлась там, а Грифон задумался об ужине. И ещё кое-о-чём.

Ужин-то он заказал, в хорошем проверенном месте, обещали привезти через час. Посмотрел – из привезённого утром есть фрукты, есть сыр, и бутылка вина есть тоже, вот и отлично.

Значит, нужно посмотреть другое.

Ни в каких местных новостях не было ни слова о ночном происшествии на территории больницы. Хотя иногда из меньшего раздували шум, тут – молчат. Интересно, это просто так вышло, или Бобёр подсуетился? Или просто дураки полицейские не поняли, кто попал в больницу? Или лейтенант Овер совсем дурак, и не заинтересовался личностью жертвы, вцепившись в Жийону?

Грифон позвонил Бобру и спросил о новостях. Новости были – Бубон оклемался, физических повреждений на нём, говорят, нет, но как будто насмерть перепуганный – шарахается от всего. От врачей и медсестёр, от открывающейся двери, от шума машины за окном. И объяснить, что к чему и что с ним такое, не может. Бобра узнал, ещё кое-кого тоже узнал. Говорит вроде связно, но заикается.

А Плешивый, из-за которого всё заварилось, залёг на дно и не отвечает на вызовы никак. И куда подался – тоже никто не знает. И Бобёр крепко подозревает, что он тут замешан, и всё это неспроста.