Сны сумасшедшего. Сборник первый

Парнишка прошел и сел на один из чурбанов в углу трамвая, извиняясь за задержку. Мы же, переглядываясь и восторженно улыбаясь, сели на свои места. На фабрике мне точно не поверят, а когда я расскажу такое дома, все упадут от удивления. И скорее всего тоже не поверят. Человек, который не вооружен – это абсурд! В наше время такого не может быть. Даже потеряв оружие, об этом умалчивают, второпях приобретая другое. Но чтобы вот так, не носить его и открыто заявлять. Это что-то новое.

Аккуратно, искося, поглядывая на этого чудака на задней площадке трамвая, и поглядывая в окно, я увидела перелетных гусей в небе. Да сегодня вообще день необычных событий. Вот ведь, чудеса.

Весна в Заполярье.

Голубая гладь воды… не свойственна тому морю, что принято лицезреть в наших краях. Серое небо, нависшее над заливом, ровным и угнетающим спокойствием, поглощает малейший оттенок голубизны воды. И, как отражение настроения небес, серостью отвечает водная гладь. Ни ветра, ни ряби. Даже птицы, и те, замерли на воде, не способные подняться под тяжестью опускающихся облаков. Время остановилось.

Бело-серые тона отражаются не только в воде, но и на всем остальном – настроении, делах, целях. Не угнетая, как принято считать, но останавливая, позволяя оглянуться и принять прошлое. Обдумать его, обдумать настоящее, обдумать будущее. Решить, в каком направлении двигаться дальше, спланировать следующий шаг и сделать его. Весна в Заполярье томная, степенная и далеко не яркая. Набор грустных и бесцветных красок, осевших на снег в долгую полярную ночь отступает нехотя. В ней нет вуали счастливого начала чего-то грандиозного, великого, какого-то нового этапа жизни. На Севере всё степенно, спокойно и всё всегда на своих местах.

Порой весенний авангард пытается внести смуту броском оттепели, но метели молниеносно отвечают на подобные выходки порывисто и сильно, окутывая улицы снегом и возвращая власть зимы. И не важно март то, апрель или начало мая.

Лишь во второй декаде мая зима отпускает. Уходит спокойно, без боя и Весна врывается в жизнь. Жители Заполярья, уставшие и измотанные ветрами, метелями, сугробами и непроходимой снежной кашей, принимают короткую весну как благодать. Принимают, но не празднуют, не веселятся. На Севере жизнь идет ровно, без скачков и прочей романтики. Серость до последнего держит оборону и сменяется зеленью с началом полярного дня. Но эта смена происходит на пороге лета. А сейчас серые облака, приземляя мысли помогают трезво смотреть на вещи, оценивать силы, и строить планы на жизнь без мнимых иллюзий.

Весна в Заполярье отличается от календарной. Она долгая… и серая.

Яркая и наполненная цветами в заполярье осень, но о ней… Осенью. Пушкину здесь однозначно понравилось бы.

Безмолвная тишина (2020).

Уже давно весна вступила в свои законные права, окончательно победив зиму и готовя плацдарм для лета. Пусть вас не пугает форма речи, я не военный, но моя деятельность очень тесно связана с войной, а точнее с ее последствиями. Наш отряд работает в местах, где когда-то гремели бои.

Наш отряд, это я и несколько ребят-добровольцев, в этом году начали пораньше. Зима была малоснежной, а ранние оттепели открыли и прогрели землю уже в начале апреля.

Эта история, наверно, одна из многих тысяч, но в душу мне запала очень сильно. Может, от того, что где-то мы не успели. А в отдельных ее моментах – все же помогли хоть кому-то обрести покой.

В начале сезона, я всегда приезжаю на участок первым. Места кровопролитных боев, взрывов, выстрелов, криков и стонов солдат, сейчас покрывает безмолвная тишина. В лесах и на полях она мне нравится. Не нравится безмолвная тишина мне только в одном случае – в конце какого-нибудь дела. Но к этому мы вернемся позже.

Началось всё, как и всегда. Получили участок, приехали, разместили палаточный лагерь. У каждого из ребят свои обязанности – не первый год работаем. Поэтому на распределение времени уже давно не тратим. Все знают, кто чем должен заниматься. Пока несколько ребят остались обустраивать лагерь и готовить еду, остальные разметили основные направления и начали расчищать. Вскоре подтянулись и те, кто занимался лагерем. Очень быстро нашли первые бревенчатые укрепления. От них обрисовали и всю схему расположения окоп. Снова разметили. И тут работа начинается уже более аккуратная. Старые вооружение и боеприпасы в большинстве случаев уже слишком поедены временем, чтобы представлять хоть какую-то историческую ценность, не говоря уж об опасности. За всю историю существования отряда, раз нашли ящики с новенькими «трехлинейками». Сообщили куда надо – полицейские приехали и забрали.