Сны Тома Сойера

— А у нас в России все такие, — весело сказал Гек. — Чистый воздух, здоровая пища. Старики хорошо сохраняются в этих условиях… Как китайские мумии.

— О-о, Гек! — Ребекка энергично закивала головой. — Конечно же — китайские! Я ведь всю ночь сегодня только и думала — о мумиях. — Она вдруг сонно посмотрела себе под ноги и повторила заплетающимся языком:

— О мумиях…

Стая мальчишек, бежавших по улице за автомобилем, наконец, подтянулась. Ребекка вздрогнула: ей почудилось, что в стае крутятся, как ни в чем не бывало — маленькие Чук и Гек…

— Вот это, — сказал большой, нынешний Гек, — новый автомобиль мистера Томаса Сойера. «Руссо-балт» — называется. Ты представить себе не можешь, Бекки! Одиннадцать лошадиных сил. Стальная рама. Герметичный салон.

— Гек, я хочу сказать…

— О, я знаю, что ты хочешь сказать. Молчи! Это подарок друга и больше ничего.

— Гек, но Том сейчас…

— До тридцати миль в час! Это много, Бекки. Ты и не представляешь: перевезти эту колымагу в трюме стоило чуть ли не столько же, что и… Ну, это уже мои проблемы.

— Гек! — со слезами воскликнула Ребекка.

— Только ты… Ты обязательно вымой его внутри. Хорошенько вымой, с песочком! Я тебе сейчас такое расскажу… Или нет. Это не для дамских ушей, — Гек оглянулся на автомобиль, вокруг уж начала собираться толпа зевак — соседи, приказчики из лавок… Автомобиль походил на жука в муравейнике.

— Но это не единственный сюрприз, Бекки! — вдруг просиял Гек. — Эй, вы, там! Отойдите от двери. Самый мой главный сюрприз находится внутри…

Гек подскочил к автомобилю и картинным жестом фокусника распахнул дверь. Ребекка заглянула внутрь: ноги ее подкосились. Внутри, в мягкой кожаной темноте угадывались смутные и срамные, розовые и белые, луковые и капустные формы… Там сидела женщина.

— Прошу любить жаловать, дорогая Бекки. Это — моя жена. Наталья, выходи!

— Я посидеть в машине, — донесся низкий иностранный голос из темноты.

Дама в автомобиле

— В машине, в машине, — повторяла Ребекка. — Что за слово! Фу, какая вульгарная!

— Why do not You stand and go upstairs dear me wife? — обратился Гек к той, что сидела внутри, наверное, на ломаном русском.

— Eby svoya mummy vzad! — любезным голосом ответила пассажирка, и Ребекка с удивлением и ужасом поняла только одно ее слово — Мумия.

— Мумия! — вздрогнула она, и внезапно перед ней раскрылся весь ужас ее положения, будто она заглянула в яму, глубокую черную яму, где сидит огромная лягушка, и эта лягушка или даже жаба, которая сидит и дышит на дне ямы, и есть — ее смерть.

— Мистер Финн! — подал голос кто-то из толпы зевак. — Неужели это всё правда, что пишут газеты?

— Если вы про «Титаник», любезнейший, то да — сущая правда.

— Ну и везет же вам, мистер Финн! — завистливо отозвался тот же голос, и Ребекка узнала приказчика из бакалейной лавки, юношу долговязого и прыщавого, который будет служить в этой лавке еще лет десять-пятнадцать, скопит небольшой капитал, откроет свою собственную лавочку, передаст дело сыну, а потом умрет году в 1958-м, изрядно и скучно пожив на свете, и в жизни его ничего не произойдет, и ничего он из этой своей жизни не запомнит…

— А как же! — бодро согласился Гек. — Однажды нам с Томом крепко повезло, раз и навсегда, я считаю, в тот самый момент, когда у коляски мистера Сэмюеля Клеменса отвалилось колесо…

Ребекка тайком разглядывала женщину, которая заняла ее место. Ее черты с каждой минутой все четче проступали из темноты кабины, будто таяла муть на запотевшем стекле… Она была дородная, дебелая, с большими ногами и плоским рябым лицом. Единственное, чего нельзя было у нее отнять, по крайней мере, сразу, — так это ее молодость.

— Если бы у него не отвалилось колесо, — потрясая в воздухе пальцем, балагурил Гек, — то покойный мистер Клеменс, или мистер Марк Твен, как его еще называют в народе, никогда бы не постучался в дом к покойной тете Полли. И мы с мистером Томасом Сойером, ныне здравствующим, никогда бы не рассказали своих историй и не прославились на весь мир. Что ж дорогая! — обратился Гек к жене. — Ты тут немножко посидеть в машине, а я пойду проведаю старого друга, а уж вечером, непременно, мы закатим сюда с большим визитом.

— Soon who a toy puddle vzad! — улыбчиво проворковала дама, воркунья, которая сидела в автомобиле.

Реальность мрачнее сна

— Гек! С Томом случилось ужасное несчастье! — выкрикнула Ребекка, как только они переступили порог дома.

— Что, опять запил? — проворчал Гек через плечо, проворно взбегая по лестнице.

— Он умер, Гек! Я убила его!

— Что? Какое еще белье? Он так и мочится под себя? Не вылечила? — сказал Гек, толкая дверь.

За дверью была тишина. Ребекка вошла. Том, как и прежде, сидел в кресле, опустив голову. Гек стоял перед ним, теребя в руках свой кожаный шлем.

— Гек, — сказала Ребекка, — ты видишь: он умер.

— Хуюмер, — внятно произнес Том.

Он поднял голову и улыбнулся. В тот же миг Ребекка очнулась на полу…