Сны в ожидании зла (СИ)

Вероника осматривалась, не замечая их присутствия. Её больше интересовали легкие тени, бродившие, словно брошенные или, может быть, сбежавшие от хозяина собаки. Вероника смотрела внимательно, отмечая изменения ландшафта. Полуразрушенный заброшенный дом, осыпался на глазах, глубокие трещины бороздили пространство, разрывая плоть этой нелепой постройки. Кучка серых и тихих теней, жалобно скуля, жалась к застывшему, будто перед прыжком, лохматому черному зверю. Вероника остановилась. Пейзаж продолжал меняться. Вероника слышала далекий шелест волн невидимых, но всегда готовых стать реальными, невоплотившихся, но уже осязаемых. Она знала, зачем она здесь. Она пришла завершить начатое.

Зверь обнажил клыки. Он глухо рычал, наклонив массивную голову. Вожак прислушивался и старательно втягивал воздух через раздувавшиеся ноздри. Наконец-то она услышала его. Тяжелое дыхание и глухой рык поразили своей силой. Она слегка вытянула шею, подаваясь вперед всем телом. Крылья носа затрепетали, она повторила жест животного, и на мгновение ей показалась, что они словно отражение одного и того же образа, что они будто два зеркала, отражающих самих себя. Они были почти что единым целым. Жавшиеся к нему, словно щенки, союзники почти завершили свою трансформацию, принимая облик подобный их новому Вожаку. Зверь ждал её движения, а Вероника застыла, ожидая, что он вот-вот сорвется в безумном прыжке. Воздух заполнило напряжение, казалось, что он начнет искриться, а линии вероятностей, как натянутые струны вот-вот заполнят мир удивительной музыкой нового действия. Взгляд пса метнулся в сторону, Вероника инстинктивно последовала за ним. Вдалеке она видела Макса, и кого-то ещё.

Алекс покосился на чёрного пса, оценивая свои шансы убраться по-быстрому. На сегодня с него было достаточно. Поняв, что им мало кто интересуется вообще, а с появлением на сцене этого пса-монстра про него вообще забыли, он спокойно повернулся и направился к дымящейся границе. Интуитивно Алекса знал, что это верный путь. Так оно было. Он шагнул в сероватую дымку, скрывающую границу сна и реальность, и просто исчез.

Гончарова заметила, что когда на сцене появилась третья фигура, неизвестный ей человек, видимо решив, что ему пора, просто ушел. Внимательнее рассмотрев третью фигуру, она поняла, что это Вероника. А рядом с ней? Алиса не верила своим глазам. Рядом с ней стоял пес-хранитель — огромный черный зверь, точь-в-точь как ей рассказывал Макс, упоминая какую-то древнюю легенду о пирамидах в пустыне. „Так, значит, это правда? — удивилась Алиса. — Правда и о Лабиринте сновидений, и о хранителях“.

Изменения пейзажа и присутствие лишнего персонажа очень удивили Александровского. Странно. Неужели кто-то может изменить то, что он придумал. Неужели Вероника сильнее и обладает древним искусством, которое не доступно даже такому как? Макс видел как существо, оказавшись очень близко от союзников, жавшимся испуганной кучкой стало для них не смертью, а новым ведущим, Вожаком. Макс пытался остановить изменения и разрушения, но в ответ на его попытки они только ускорились. Сознание его тварей было недоступно. Повлиять на Веронику не получалось. „Неужели теперь это её территория? И может быть, это она вытянула его в этот странный ломающийся мир? Такого не может быть!“ — подумал Макс. Не могло было быть, но было. Вероника почувствовала, что она не одна в сновидении. Она взглянула на сумеречное небо. Легкий ветер собирал в маленькие вихри пыль, крутил её, рассыпая, снова скручивал спирали, словно играл в удивительную и опасную игру с вероятностями. Вероника слышала глухое ворчание странных серых тварей. Она всматривалась в серые тени, словно пыталась проникнуть в коллективное сознание чужих союзников. Зверь потянулся к ней всем телом, расталкивая сумеречных щенков. Шерсть на загривке встала дыбом, на дне темных глаз заплясали красные искры, припадая к земле, он начал медленно двигаться. Вероника смотрела, как зверь крадется, не спуская с неё глаз, она невольно повторила его движения, двигаясь навстречу. Она слышала глухие удары сердца. Чьи? Свои или его? Она уже не знала точно. Ощутив всем телом ледяное прикосновение, Вероника резко обернулась.

— Я не звала тебя, — сказала она, наморщив лоб и прикрыв глаза, словно у неё резко заболела голова.

— Видишь ли, я сам решаю, когда и куда мне приходить. Мне не требуется чье-либо разрешение или приглашение, — сказал Макс.

Вероника уловила очередное изменение пространства. Рык зверя стал громче. Макс покосился на пса.

— Всё равно, нам нужно поговорить, — продолжил он, — раз уж мы тут встретились.

— Нам, Макс, не о чем говорить. Ты прекрасно это знаешь. Ты — вампир. И я не желаю иметь с тобой ничего общего больше, чем уже есть.

— Я не хотел бы причинять тебе вред.

— Большего вреда ту мне уже причинить не сможешь.