Читаем Сны – величины времени полностью

Бывают случаи обогащенного социального гнета. Все сравнения верны, если в обществе присутствует полное равенство свобод и передвижений.

Но даже в таких идеальных условиях вполне можно ошибиться.

Потому, легче разложить по составу РНК и добиться уже доподлинно того же.

В-шестых, человек обосновывает позицию на выборе места своей генетической родовой приспособленности к окружающей среде.

Сюда входит выбор профессии, занимаемая должность, /желание к этому, нежелание/  само окружение /коллектив/ и среда обогащения /климатический пояс, район проживания и т. п. /.

И, в-седьмых, точка зрения заключается в способе реального передвижения в жизни, то есть первоактивации в среде совместного проживания, исходя из своего родового признака.

К примеру, если человек происходит из состава того же слона гиганта, то ему ничего не стоит перешагнуть через кого-то или раздавить невпопад, или  в буквальном смысле, испугаться маленькой мыши.

Таким образом, подытожив все вышеуказанное, можно сказать,   что   человеческая  точка  зрения всегда     и везде, независимо от каких бы то ни было условий общения, сближения, родства и т.д. т.п., обосновывалась на его первостепенном родовом генетическом обозначении  в виде какого-либо, присутствующего до настоящего времени  геносущества животного или другого подобного происхождения.

В итоге, формулируя общий тезис человеческого первостепенного взгляда на мир, можно сказать так:

человек конфедеративно содержит только свою единицу генородства, и практически мало слагаем во времени общего развития и сближения в среде обитания.

Его односторонняя точка определения среды – это фактическая сторона его молекулярного зарождения.

Таким образом, как бы тот или иной человек не желал изменить свое первостепенное значение в виде геноприсущих  качеств, его попытки окажутся тщетными в силу особой структуры развития его же молекулярной основы – клетки ткани и молекулы крови.

То есть, изменение ему не приемлемо  в силу своеобразия генетически протекающего  процесса развития строгого родового единоначалия.

Конфигурально  выражаясь, это можно сказать так? Человек – слон никогда не станет человеком – кошкой без какого-либо особого вмешательства в его генородовую упорядоченность.

И тут же:

любая трансформация /то есть, видоизменение во времени/ исключена в силу того же протекающего процесса.

Таким образом, для достижения цели своего первоопределения, человек всегда использует только ему присущие  природно обогащенные качества.

Но какое это отношение имеет непосредственно ко сну и его определению?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, надо вдуматься в самое обыденное.

Вы – человек  и живете по принципу какого-то существа, проживающего в вашей крови и клетках ткани.

Все ваши действия, а значит, и умонаправляемая деятельность сводится именно к этому.

Это признак вашей жизни.

Это же – особый признак вашего внешне-внутреннего благополучия.

И это – определенное выражение всего вашего существа.

Таким образом, генородовое  начало или принадлежность к какому-либо роду является изначально определяющим деятельность мозгового экстракта  времени.

А значит, по сути является откровенным выражением деятельности ума в состоянии обыденного сна, то есть кратковременного отдыха вне среды общения.

Говоря проще, в своих снах вы видите прямую отображенную линию вашего внутреннего поведения.

И согласно этому складываются все картины ваших же сновидений, способные обретать самые невероятные очертания или какие-либо действия.

Выяснение до конца вашего генородового признака будет обозначать ваше стремление к опознанию самого себя в дальнейшем и к определению всех степеней ваших жизненных возможностей.

Но самому человеку в силу разных причин и особых побуждений это сделать очень тяжело.

Хотя, вполне возможно, если, как говорят несмотря ни на что, посмотреть правде в глаза  и сопоставить себя с чем-то еще, проанализировав свое внутреннее и даже иногда внешнее поведение.

Итак, мы заключили, что первозначимость снов зависит от первозначимости  самих себя.

Это значит, что любой человек вправе налагать свои внутренние искажения на то, что идет к нему во сне или так / но демонстрируется во сне / из среды окружения  и, возможно,  из другой, если его развитие связано с посещением  инопланетной цивилизации  или с обычным ростом генетически слагаемого человеческого ума.

Отсюда следует краткосодержащийся вывод:

Человек – это форма искажения любого вида, существующего открыто в самой среде или природе сигнала, в образе какого-то излучения или спектроотложения.

В силу своей личной замкнутости поведения, человек способен исказить любое трансидущее, строго ментальное понятие и  отфигурировать его с помощью своего внутреннего состава до полного удовлетворения истинной значимости личного родового признака.

Сон – это своеобразная аллегория времени в виде искусственного обогащения призраков других существ   каким-либо действиям в силу первостепенного внутреннего генетического происхождения какого-либо конкретного существа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука