Сны Великого князя. Дилогия (СИ)

   Пока японцы решали вопрос с высадкой армии Ноги, в Порт-Артуре также произошли определенные события, вошедшие в историю как "заговор адмиралов". Хотя термин "заговор" отражал суть происходящего не вполне точно - по сути это было не более чем "налаживание эффективно работающей системы боевого применения войск в условиях чрезмерно забюрократизированных официальных управленческих структур", как метко, хотя и весьма наукообразно назвал происходившее один из исследователей того периода, кстати, юрист по образованию.*

   *Справочно:

   Это скорее камешек в огород самого автора, который также трудится на ниве юриспруденции и не понаслышке знаком с громоздкостью тех лексических конструкций, что выходят из-под пера его коллег по цеху.

   Старт "заговору" был дан 10 июня на состоявшемся совещании штаба Макарова. А касательно того, что его вызвало... Скорее всего, здесь сошлись сразу многие факторы.

   Это были и не соотносящиеся с реальной боевой обстановкой последние указания наместника (равно как и несколько натянутые отношения с ним у Макарова). И знание о том, что такое же творится у армейцев, получающих от Куропаткина запоздалые и либо чрезмерно общие, либо излишне детализированные и противоречивые по сути приказы. И размытая компетенция всех структур по руководству обороной Порт-Артура (в той или иной мере соответствующими полномочиями обладали сразу пять (!) лиц - командующий Квантунским укрепрайоном, комендант крепости, командующий сухопутной обороной, начальник порта и командующий флотом Тихого океана). И то, как высшие армейские начальники за редкими исключениями крайне нерадивы в деле обороны крепости, вплоть до всерьез рассматриваемой возможности отвода войск с Цзиньчжоуской позиции сообразно последним приказам Куропаткина - притом, что ее оборонительные возможности были отнюдь не исчерпаны, а с помощью флота еще и могли быть дополнительно усилены.

   Макарова, в сердцах выложившего на совещании все, что у него наболело, неожиданно поддержал и Дубасов, как оказалось, также давно вынашивавший мысль о необходимости единого командования всей обороной крепости, в идеале - с определением конкретного лица главным ответственным за решение данной задачи и безусловным подчинением его приказам всех других военачальников.

   Пожалуй, в одиночку Макаров не решился бы на выступление против заведенных в крепости порядков. Но два адмирала-единомышленника с изрядно авантюрным складом характера, прекрасно знавших театр военных действий и то, какие меры нужно принимать здесь и сейчас, на месте, а не ориентируясь по несвоевременным приказаниям из Мукдена, образовали критическую массу, потребную для перехода к активным действиям. И первым их шагом стала вербовка сторонников.

   Среди армейцев честь считаться таковым выпала генералу Р.И.Кондратенко, которого Макаров высоко ценил за его личные и профессиональные качества (подтверждением тому могут служить слова, однажды сказанные Степаном Осиповичем Роману Исидировичу: "Я скоро перестану здесь с кем-либо говорить, кроме вас. Какого вопроса не коснись, все упирается в Кондратенко. Жаль, что вы не моряк.").

   По предложению Макарова, пользуясь тем, что Кондратенко как раз наведался с позиций под Цзиньчжоу в Порт-Артур, его пригласили к командующему флотом для приватной беседы, на которой "заговорщики" и озвучили свою идею об объединенном командовании всей обороны крепости - и морской, и сухопутной. Как выразился по этому поводу Дубасов:

   - Наши местные мудрецы в армейских погонах (не про Вас, Роман Исидорович, будь сказано), пусти мы все на самотек, и крепость не защитят, и флот погубят. Но если все ж мы окажемся правыми, то строго с нас за сие самоуправство не спросят. А коли нет - так ответ нам держать в первую очередь перед японцами держать придется, а уж потом перед наместником и Петербургом.

   Кондратенко как командир всей сухопутной обороны тоже был не слишком доволен своим положением, при котором помимо него войсками в крепости распоряжались Стессель и Смирнов, и долго его убеждать не пришлось. Более того, Роман Исидорович, после выхода от Макарова пригласив уже к себе двух также весьма важных для обороны людей, - командира 4-й дивизии В.Н.Горбатовского и начальника крепостной артиллерии В.Ф.Белого, - сумел и их убедить на созываемом моряками на завтра военном совете выступить единым фронтом в поддержку предложения двух адмиралов.

   На совете идею старшего и младшего флагманов эскадры с примкнувшими к ним тремя генералами поддержали также адмиралы Григорович и Матусевич. Оппонировали им генералы Стессель, Смирнов и Никитин. В числе временно воздержавшихся были адмиралы Витгефт, Лощинский, Ухтомский и генерал Надеин.