Сны за полночь

– О, Чёрный Владыка, услышь меня, смертную, прошу! Почему, скажи, почему, какая-то низкая презренная душонка призывает тебя, словно слугу, для проведения грязной работы? Не ей, а только тебе следует повелевать! Не ей, а тебе можно отдавать приказы! Обернись, о, Чёрный Повелитель! Вон дом той! Дом грязной, недостойной смертной, которая вырвала тебя из чёрного сна и натравила по своей прихоти на ту, что не стоит твоего внимания и, тем более, твоей ярости! Обернись и накажи её! Она не смеет так вести себя! Она ничтожество, не достойное, твоего величия! Накажи её! Будь Великим в своём гневе и ярости, о, Чёрный Бог! Доверяюсь твоей воле и справедливости!

Произошло то, на что и надеялась волшебница, монстр отпустил автобус и, издав поистине леденящий душу рёв, набросился на серый домик мусорной ведьмы. Дом разлетелся на кирпичики и растаял в чёрном хаосе смерча, а до слуха дамы долетел угасающий крик ужаса, потонувший вместе с домом и горами мусора вблизи.

Тьма отступила и рассеялась в тот же миг, и дно ямы вновь вернулось на своё место, а там, где был до этого дом, зиял пустотой пустырь.

– Тони, вытаскивай меня скорее.

Автобус без труда перевалил за обрыв ямы и поплыл над землей, выискивая кратчайший путь с автомобильной свалки. Волшебница уселась в грязное, разодранное, но чудом уцелевшее единственное сидение старинного транспорта и улыбнулась.

– Молодец, Тони, благодарю тебя от всего сердца. Я была очень занята последние месяцы и не удосужилась тебе предоставить отпуск. С завтрашнего дня имеешь полное право взять отпуск на два месяца и поехать к родным на юг.

– Ого! Давно бы так, мадам! От кого вас ещё спасти, может, вы мне ещё и прибавку к жалованию дадите? – Паренек забавлялся и крайне был доволен удачным исходом.

– Не наглей, юноша. Я подумаю над твоей прибавкой, но сперва отгуляй свой заслуженный отпуск. – Она улыбалась, Тони, этот добродушный парнишка, ещё ни разу её не подводивший, ей нравился.

– А лихо вы с ними расправились! – восторженно донёсся по мысли-нити голос паренька. – От двух бед – один ответ. Да? Ведьме ведь конец пришёл?

– Не следовало ей трогать моих близких, – отозвалась волшебница. – В этом её ошибка была, а самая большая глупость – вызвать это чудовище. Ведь монстра может сразить только другой монстр.

МОСТ

Она стояла на мосту. Пальцы сжимали поручень перил с такой силой, будто жаждали врасти в металл. Парапетное ограждение стройной колоннадой разбегалось в обе стороны, подсвеченное рослыми фонарями, раскиданными вдоль моста этакими спичками-великанами с горящими головами. Прямоугольник поручня холодил кожу рук, вторя настырному промозглому ветру апреля.

Лёд недавно сошёл с реки, полностью обнажив её тусклое и мутное тело. Жизнь только пробуждалась от зимнего анабиоза; вялости и заторможенности ещё только предстояло смениться бурной энергией, перейдя в бойкую и разбитную деятельность. Даже воздух был не тот, что прежде, в холодном по-зимнему, в нём уже чувствовалось послабление и затухание отживших вьюг.

Она недвижно стояла одна. В эту глухую ночную пору никого не было здесь, все либо спали, либо предпочитали находиться в куда более уютном и тёплом месте, нежели на Угрюмом Мосту. Почему мост так звался? Этот незначительный сейчас вопрос, волновавший её когда-то давно, ещё девчонкой, теперь всплыл поверх прочих других, отвлекая от назойливого шептания десятка губ и отсрочивая задуманное.

Одна на мосту. Свет фонаря дружелюбно, скорее даже по-братски окутывал её замершее по струнке, как у игрушечного солдатика, тело. Плотный мутно-жёлтый светоч ограждал одинокую женскую фигуру от темноты, образуя на асфальте неровный круг.

Она вглядывалась в воду, та неслась мимо мостовых быков, хлеща тех наотмашь за их несуразное воспрепятствование её продвижению. Вода неистовствовала, вновь ощутив долгожданную свободу после зимы, и в любой преграде видела новую угрозу плена, остро воспринимая в штыки малозначительные помехи на своём пути. Женщина слышала голос реки под собою, то торжество, что поднималось снизу и призывало к бунту всё живое. Тьма была и в воде, но то была чернота иного рода, не та, что подступала со всех сторон к фонарю-защитнику. Вовсе не та.

Мостовое полотно пустовало, ни машин, ни людей, ни собак бродячих. Но она слышала, как из холодного ветра отрываясь и устремляя ход, в неё летели слова тех, кого хранила от глаз ночная темень.

– Чего ты ждёшь? Почему медлишь? – голоса шептали бесстрастно, сплетаясь в неровный хор.

Она молчала, терпела, но молчала. Она боялась ответить им, её ужасало, что они её услышат и тогда….

Но что тогда будет, она не знала, но скорей всего ничего хорошего.

– Ну же, ты почти сделала это, детка, всего один шаг, – сбоку вкрадчиво шептал старый, знакомый и до боли любимый голос.

– Мам, я по тебе скучаю, когда ты придёшь? – с другой стороны шелестел другой близкий сердцу, тонкий голосок.

– Жанна, будь умничкой, ты же не трусиха. Не такой я тебя воспитала, дочка. – Третий голос обжигал спину.