Сны железобетона

– А что ж ты тогда такое нес по ящику, когда у тебя интервью брали? – задумчиво разглядывая ногти, спросила Ксюха. – Что за призывы «открыть глаза», «отряхнуть пелену с век», «увидеть истину»? Я когда это услышала, чуть с дивана не упала...

– Тебя показывали по телику?! – удивился Ми-ха. – А почему я не в курсе?

– Да, мелочи жизни, – скромно отмахнулся Борис. – Шутка это была. А товарищам все же приятно. Мне им подыграть нетрудно, да и самому весело...

– А эти твои новые друзья в курсе были, что ты просто, как это ты говоришь, подыгрываешь?

– Нет, конечно. Я ж гуру! Я для них авторитет...

– Доиграешься ты, Борис, – с сомнением произнесла Ксюха. – Сколько у вас там человек уже?

– За сотню скоро будет...

– Да, Борис... голову тебе оторвут, когда узнают, что ты такую толпу за нос водишь, да еще и ослами перед всем городом выставляешь...

– Ерунда, ребята, ей-богу. К тому же у меня неплохая крыша есть...

– Да, ну! Интере-есно...

– Ага! У нас уже свой человек из мэрии. Ну, из старого аппарата...

– Так вот, кто теперь у вас заводила! – обрадовалась Ксюха.

– А что за человек? – поинтересовался Миха.

– Ну, ты его вряд ли знаешь... Мы его Кардиналом зовем: на Решелье шибко похож... Кстати, это его идея – собираться на стадионе под видом тренировок, чтобы лишних вопросов не было...

– Гы! Надо же... А когда можно будет прийти посмотреть на все эти... гм... чудеса?

– Да когда угодно... Надо только заранее у Кардинала спросить...

– Зачем?

– Ну... – замялся Борис. – Сейчас перестали звать всех подряд... Новеньких предварительно изучают, неподходящих отсеивают, чтоб других не смущали...

– Оба-на! Реальная секта! – восхитилась Ксюха. – А жертвоприношения будут?..

– Ну ты в натуре учудил, старик! – покачал головой Миха.

– Сам уже не рад, если честно, – признался Борис. – Даже страшновато становится. Но все равно приходите. Через недельку – нормально будет?..

Следователь пребывал в смятении. Материалы, которые притащил ему Стажер, вызывали противоречивые чувства. Можно было бы и плюнуть на них, как на стажерскую выдумку, вызванную стажерской же некомпетентностью, но к материалам была приложена еще и телепрограммка с выделенными маркером передачами – как раз по теме.

И Следователь, что называется, прозрел.

Традиционная этика в этом городе летела к черту. То есть фактически наступал именно тот момент, для которого и создавался Орден. Самое время консервировать архивы и ждать, пока схлынет очередная грязная волна. Ну а затем – по старому доброму плану – каждый на своем рабочем месте – учитель, врач, военный – начинает снова проводить в жизнь сохраненные ценности, заодно уча и привлекая на свою сторону немногочисленных сторонников, как бывало уже не раз...

Как здорово все получилось в шестидесятые! Кто знает, чьим в действительности огнем подогревалась та самая «оттепель», почему люди улыбались и были счастливы безо всяких материальных благ? Кто знает тех Хранителей, что бережно таил в себе принципы Ордена в лагерях и эмиграции? Кто аккуратно подтолкнул страну к переменам, а затем не дал сгинуть и распасться в смутные девяностые? Кто знает их имена?

Следователь улыбнулся. Да все, пожалуй, знают. Не знают только, что они и есть те самые Моральные партизаны, как их почему-то прозвали в этом городе. До чего ж не модными стали нормальные когда-то принципы, что их приходится прятать в подземелье – «чтоб не испортились»...

Всегда, даже в самые беспросветные времена, оставалась надежда, что их качества потребуются людям... И ведь рано или поздно требовались...

Однако теперь в Следователе вдруг заговорили недостойные Хранителя чувства профессиональной гордости и обиды за любимое дело.

Его подследственные становились героями телепередач, кумирами, культовыми фигурами. Более того, героями становились и иные персонажи, которые, не будь он в этом проклятом отпуске, стали бы кандидатами в его «клиенты».

Стажер, несмотря на неопытность и этическую неустойчивость, свойственную, впрочем, молодости, сумел в небольшой папке собрать материал для маленького городского Апокалипсиса.

Стиль его изложения сделал бы честь опытному журналисту-очернителю.

Материалы последовательно и наглядно показывали жуткую картину морального разложения населения, которое выражалось прежде всего в отходе от привычных, хотя и давно уж не столь чтимых, ценностей. Весь город, согласно Стажерским опусам, медленно, но неуклонно отказывался от всего духовного и обращался под власть предметов, вознося их над собой, делая из них идолов, требующих, конечно же, жертв в виде потраченного на их приобретение и использование времени, душевных и физических сил... Апофеозом всего этого безобразия становилось скрытое массовое сектантство.

Далее следовали вполне логичные и живописные примеры.

Следователь, он же Хранитель, задумчиво листал «дело». Да, город его беспокоил.

Но еще больше его беспокоил Стажер.