Со многими неизвестными. Угол белой стены

— Не знаю. Ей-богу, не знаю и не ведаю, — вдруг с надрывом произнес Звонков. — Одно тебе скажу: не дастся он вам добром. Не дастся. Терять ему уже, считай, нечего. Руки-то уже по локоть… Вот оно что. И еще… — Он огляделся и понизил голос чуть не до шепота: — Пистоль у него. А там шесть смертей, в пистоле. Понятно?

Звонкова увели.

Лобанов поднялся на третий этаж к Коршунову. Тот разговаривал по телефону, но, увидев входящего Лобанова, торопливо закончил разговор и повернулся к другу:

— Ну что, Сашок?

Лобанов устало потер лоб и рассказал о допросе Звонкова.

— Та-ак, Пистолет, значит… — задумчиво произнес Сергей.

— Как бы и в самом деле не ушел.

Сергей нервно прошелся по кабинету, куря одну сигарету за другой, и сказал сидевшему на диване Лобанову:

— Ты пойми, ему некуда деться. Все его связи здесь уже оборваны, все адреса перекрыты, все выходы из города заперты. Ну куда он денется?

Лобанов согласно кивнул головой и, вздохнув, сказал:

— Оно все так, конечно. Только невмоготу ждать.

— Так иди спать. Завтра тоже день.

— Ишь ты! Сам иди. И я погляжу, как ты уснешь.

Потом они пили из термоса крепчайший чай и снова курили.

Около трех часов ночи, не выдержав, поехали в аэропорт. Вместе с молчаливым, подтянутым Храмовым обошли огромный зал ожидания, всматриваясь в лица дремавших там пассажиров, улетавших первыми утренними рейсами, побывали на заправочной площадке, где готовились к вылету самолеты, в диспетчерской, осмотрели пустое помещение ресторана, даже кухни и кладовые.

— Странно все-таки, что он ночевать не пришел, — заметил Лобанов. — Неужели учуял что-то?

— Вряд ли, — ответил Сергей. — Не должен.

Но тревога не покидала и его.

Под утро они вернулись в управление. Дежурный радостно сообщил:

— Опергруппа с Первомайской зафиксировала появление объекта, товарищ подполковник.

Сергей и Лобанов переглянулись.

— Все, — решительно объявил Сергей и, обращаясь к дежурному, добавил: — Передайте по рации: все свободны. Первомайской группе дальше действовать по инструкции.

Выйдя из комнаты дежурного в тускло, еще по-ночному освещенный коридор, Сергей сказал:

— Ну, так, Сашок. Теперь слушай. Сегодня я улетаю. Дело возбудили вы, вам тут и следствие вести. Сегодня арестуете Банкину. Роль ее теперь ясна. Звонков познакомил ее с Прохоровым, а тот с Алеком. Через нее Семенов, сам того не зная, сплавил паспорта тому же Прохорову. И порядком заработал на этом. Она же навела шайку Прохорова на поставщиков гашиша. Но гашиш все-таки оказался у Семенова. Взялись за него. Ни чего не вышло: он побежал к нам. И вот тогда Банкина подсыпала ему снотворное. Одновременно Прохоров подослал ее ко мне. Цель — переключить наше внимание на Семенова, мертвого Семенова, как они полагали, и все свалить на него. Этого прохвоста, когда он выйдет из больницы, немедленно арестовать. Через него надо выйти на торговцев гашишем. Дело это очень важное и опасное.

— И особое.

— Правильно. И особое. Им займемся отдельно. Скорей всего, не вы займетесь. Но ниточка потянется и отсюда, от Семенова. Важная ниточка, заметь.

Лобанов, сморщив нос, лукаво посмотрел на Сергея.

— Между прочим, интересное дело тебе в руки идет, а?

— «Интересное», это не то слово, — покачал головой Сергей и, нахмурившись, добавил: — Ну, об этом после. А пока вот еще что. Береги Горлину. Чтоб не утопили. Вина ее пустяковая. Но сейчас ее будут топить. Все. И Прохоров, и Звонков, и Банкина. Увидишь.

Лобанов усмехнулся:

— Ты прямо как завещание оставляешь. Что кому из наследства. Не беспокойся. Все будет в лучшем виде. Неохота только, чтобы ты уезжал. Вот что.

— Да, бросать тебя на произвол судьбы, конечно, рискованно, — озабоченно вздохнул Сергей.

— Но, но, но! — возмутился Лобанов. — Не очень-то заноситесь, товарищ подполковник! Я и без вас…

Сергей рассмеялся:

— Ну слава богу! Вот таким я тебя уже люблю! Кстати, и себя, я наследством не обошел. — Он нахмурился. — В Москве уланку дело Федорова. Во что бы то ни стало улажу. Оно мне, знаешь, спать не дает. Честное слово.

Они зашли в кабинет и успели еще выпить по стакану чаю из термоса, когда в дверь постучали.

— Да! — крикнул Сергей, сразу меняясь в лице.

На пороге появился разгневанный Сорокин в своей серой каракулевой шапке и сером пальто.

— Можно?

— Даже нужно, — откликнулся Сергей, выходя из-за стола.

Сорокин торопливо подошел, протягивая руку.

— Это черт знает что, товарищ Коршунов! Тут недоразумение какое-то! Меня вдруг вздумали…

Но рука его повисла в воздухе.

Сергей тяжелым взглядом смерил вошедшего и, отметив про себя, что Лобанов стоит правильно, сухо спросил:

— Как вы предпочитаете, чтобы вас именовали, Сорокин или Прохоров?

Вздрогнув от неожиданности, тот попытался отскочить назад, но наткнулся спиной на Лобанова. В кабинет вошли еще двое сотрудников. У одного из них в руке был портфель Сорокина.

Сергей продолжал, словно ничего не произошло:

— Пожалуй, лучше именовать вас по старой фамилии. Не возражаете? А как достали паспорт на имя Сорокина и устроились с ним на работу, объясните позднее. Вы вообще большой мастер по паспортам, Прохоров. Садитесь. Разговор будет длинный.