Со мной и без меня

Далее сайт приводит пофамильный перечень «спартанцев», (читай, ветеранов). За фамилиями многих сразу на волшебном облаке приплывают их лица. Но поскольку за начало обозрения взяты послехрущевские времена, в список не попали некоторые из тех, кто пришел в газету раньше – через какое-то время после фронта, защитившие свое Отечество – называй его, хотя бы символически, Фермопилами.

Вот Владимир Чачин, высок, красив, энергия через край. Мне, юнцу, он, помню, стоя на остановке в ожидании автобуса, сказал по какому-то важному поводу: «Миром правит любовь. Жди своей любви, от нее не уйдешь». У него она была.

Участник войны. Ушел на фронт 17-летним добровольцем со своей родной московской Плющихи, где тогда три тополя еще не успели вырасти. Получил под Ельней при наступлении на врага ударного комсомольского батальона осколок мины в грудь – тяжелейшее ранение. Хотели комиссовать. Володя написал письмо Сталину, умолял оставить его в армии. Оставили. Письмо до сих пор хранится в Музее Николая Островского. А сам юноша дошел с боями до Прибалтики. Потом, без профильного образования, только с вечерней школой и фронтовым опытом за плечами, был зачислен по первому же присланному в редакцию материалу в «Комсомолку». И блистательно работал. Талант, уникальный дар слова. Его трилогию «Король» с Арбата» читала детвора нескольких поколений.

Но начать нужно было бы с Юрия Петровича Воронова, моего первого главного редактора «Комсомольской правды» (буду ее по-свойски называть сокращенно «КП»). Он тоже по-своему фронтовик, потому что мальчишкой перенес и пережил все испытания, трагедии и подвиги Ленинградской блокады. Сбрасывал зажигалки с крыш домов по всей своей Петроградской стороне. Но находил время обожженными пальцами перелистывать книги и учебники, учился. Вырос мягким интеллигентным человеком с твердыми гуманистическими убеждениями и профессиональной хваткой борца. Ему постоянно растолковывали место прессы того времени: наша главная задача – молотьба и хлебосдача. Но он старался сделать газету как письмо к другу. Когда руководил редакцией «Смены», эта молодежка была лучшей газетой города на Неве. Стал поэтом. Его поэтическая муза еще ждет широкого признания. Воронов вписал в визитную карточку своего поколения незабываемые строки: «Нам выдали в 14 медали и лишь в 16 дали паспорта».

Мы знали, это он написал о себе.

Мои воспоминания и дальше без Юрия Петровича не обойдутся, а сейчас еще из его поэзии:

Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна.

Нужна, к примеру, память о солдате, пришедшем с войны в журналистику, Юрии Додолеве. «Я был пехотой в поле чистом». Юра в мои первые годы в «КП» тихо, скромно сидел в своем кабинете, размечал письма, иногда находил пригодные для печати и делал к ним прочувствованные комментарии. Если выходил в коридор покурить, то обычно оставался молчаливым. Лишь поближе к 9 Мая надевал старую гимнастерку и представлялся: «Рядовой 975-го стрелкового полка 270-й Демидовской Краснознаменной дивизии». На гимнастерке были нашивки (красные!) о двух ранениях. О них помалкивал. Он вообще о войне старался не вспоминать вслух. Очевидно, потому что вспоминал на бумаге, писал несколько лет повесть о ней. Вышла книга с названием «Что было, то было». Критика сразу очень благожелательно заметила ее. Стал Юрий Алексеевич Додолев известным писателем.

А вот еще выдающийся человек.

…К началу войны Толе Иващенко исполнилось всего 15 лет. В 1942 году он окончил 8 классов средней школы в городе Сальске Ростовской области. Вскоре город захватили немцы. Вместе с уличными ребятами Анатолий создал подпольную организацию сопротивления, но повзрывать ничего не успел. Красная армия отбивает Сальск, Иващенко добровольцем записывается в ее ряды. И сразу на фронт. Участвует в освобождении Ростовской области, Донбасса, Крыма, заднепровской Украины, балканских государств. В первое время воевал бронебойщиком, затем переквалифицировался в разведчики. Был трижды ранен. Осенью 1944 года уехал учиться на курсы младших лейтенантов 3-го Украинского фронта. Учебу закончить не удалось. Во время наступления немцев у озера Балатон курсантов бросили на ликвидацию прорыва. В этом бою, в январе 1945-го, Анатолий Захарович получил четвертое тяжелое ранение. День Победы встретил в госпитале …