Со мной летела бомба

Его зовут Сергей. Благородное имя. Именно для этого мужчины. Русское, без излишней вычурности, указывающее на скромность и культуру родителей. Я знаю много Сергеев-скотов, и всем им это имя не подходит ни по каким параметрам. Либо не того назвали, либо не тем именем. Когда он сказал: «Сергей», — мне даже показалось, что я давно знакома не только с его именем, но и с ним самим. Я до сих пор не могу поверить, что это не сон…

— Для меня все сегодня вновь, — сказал он. — Во-первых, я впервые в жизни лечу на самолете, а во-вторых, мне посчастливилось лететь с самой красивой женщиной на планете.

У меня снова закружилась голова, чего не было последние лет пять. От неожиданности я чуть по глупости не сделала то, чего не должна делать женщина в данном случае — едва не ответила комплиментом на комплимент. Но самолет слегка дернулся, и это привело меня в чувство.

Пока аэробус выбирался на взлетно-посадочную полосу и готовился оторваться от земли, мы обменялись несколькими дежурными фразами. Он, оказывается, родился и жил в Черногорске, а я призналась, что москвичка. Он с уважением покачал головой, и я впервые за три месяца ощутила гордость за город, в котором сейчас живу.

— К родственникам летали, Таня? — снова повернулся ко мне парень, едва самолет замер над облаками.

— Сергей, может, перейдем на «ты»? — предложила я. — Так проще, не правда ли?

Мой коварный женский шаг, основанный на невесомой лести, стал выглядеть банальным форсированием событий после его слов. На мгновение задумавшись, он произнес:

— Таня, когда люди договариваются перейти на «ты», это выглядит неестественно. И после этого они уже никогда не станут ближе. Это все равно что заключить брачный контракт непосредственно перед первой брачной ночью. Вот увидите, все произойдет само собой, и мы просто не заметим, как перестанем говорить друг другу «вы». Но это будет, как вам сказать… Это будет по-настоящему.

Он мягко посмотрел на меня, и я поняла, что потеряла голову. Одной фразой он разбил все мои представления о настоящем мужчине. Теперь я точно знаю, как он выглядит. Это Сергей.

Все произошло так, как он и говорил. Не прошло и получаса, как мы сблизились и смеялись то над старичком, который по неловкости вместо вентилятора несколько раз подряд включал «стюардессу», то над предусмотрительностью одной леди, которая припасла для себя несколько пакетов для несчастных случаев. Этот молодой человек завладел каждой клеткой моего сознания. Он был настолько интересен, что я молила только о том, чтобы время полета тянулось бесконечно. Как я, прожив треть века, не встретила его раньше? Пять лет назад, год назад, месяц? Все в моей жизни было бы по-другому. Не пришлось бы терять одно ради другого, делать то, что хочу, а не то, что необходимо. Если бы он был рядом, моя жизнь была бы совершенно другой. Она была бы намного лучше.

— Сергей, а где ты работаешь? — мне на самом деле было очень интересно. Он не похож на барыгу, но похож на спортсмена. Слишком много шрамов на лице. Но для спортсмена он слишком умен, спокоен и рассудителен. Образование, мудрость и сила — вот основа его труда. Я теряюсь в догадках.

Он же посмотрел на меня, вздохнул полной грудью и рассмеялся:

— Скорее, работал. Пока не попросили прекратить.

Мои глаза помимо воли выдали удивление. Кто посмел обидеть моего мужчину? Я почувствовала приступ ненависти к этим мерзавцам… Бескова, ты сходишь с ума…

— Еще три месяца назад я работал в отделе по раскрытию тяжких преступлений в одном из районных отделов полиции Черногорска.

— Это где? — машинально спросила я.

— Часа четыре на машине.

Мне почему-то показалось, что ему совсем не хочется говорить на эту тему. Я не настаивала, хотя отдала бы многое, чтобы узнать хоть что-то о его жизни.

Чтобы эта малость дала мне представление о нем, о его поступках.

— Таня, это очень длинная история, — он оторвал взгляд от окна.

Наши лица были в считаных сантиметрах друг от друга. Его мягкое дыхание касалось моей щеки. Я опять почувствовала приближающееся сумасшествие. От него исходили какие-то гипнотические волны, противостоять которым не было возможности.

— Пусть, — едва слышно пролепетала я, что со мною случалось крайне редко. — Пусть это будет самая бесконечная история, рассказанная журналистке. Я запишу ее.