Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России 1725-1825

Через восемь или десять дней после смерти императора Павла было получено извещение о смерти эрц-герцогини (великой княгини Александры) во время родов. Казалось, что такие несчастья так должны были подействовать на императрицу-мать, что она забудет обо всем, кроме своей скорби. Но император Павел еще не был погребен, а она уже заботилась обо всем необходимом в подобных случаях, о чем ее сын не говорил с ней из деликатности. Она объявила, что не желает, чтобы для нее составляли особый двор, и Получила от императора согласие, чтобы чины его двора служили также и его матери.

Немного спустя после восшествия на престол император назначил фрейлиной княжну Варвару Волконскую, первую в его царствование. По обычаю, она получила шифр императрицы, и все фрейлины великой княгини Елизаветы тоже получили шифр императрицы Елизаветы. В тот же день императрица Мария, узнав об этом простом и обыкновенном в таких случаях назначении, потребовала от императора, чтобы впредь все фрейлины и придворные дамы носили портреты и шифр обеих императриц. Этот случай не имел примера в прошлом, но в то время императрица могла получить все от своего сына:

Едва прошли шесть недель траура, она стала появляться в публике и делала из этого большую заслугу, постоянно повторяя императору, что ей многого стоит видеть хотя бы издали лиц, про которых она знает, что они принимали участие в заговоре против ее супруга, но что она приносит это чувство в жертву своей любви к сыну.

Она заставила написать с себя портрет в глубоком трауре и раздавала копии всем.

В мае месяце она отправилась в Павловск, оставленный ей, как и Гатчина, по завещанию покойного императора. Там она вела рассеянный образ жизни, более блестящий, чем в царствование Павла I. Она делала большие приемы, устраивала прогулки верхом. Она разбивала сады, строила и вмешивалась, насколько возможно, в государственные дела.

Эти подробности необходимо привести, чтобы дать понятие о том положении, какое заняла вдовствующая императрица после смерти своего супруга. Возвратимся к телу несчастного императора.

Оно было выставлено в Михайловском дворце. Он был раскрашен, как кукла, и на него надели шляпу, чтобы скрыть раны и синяки на голове. Через две недели его похоронили в крепости, и Павел I был положен вместе со своими предками. Весь двор следовал за шествием пешком, также вся императорская фамилия, за исключением двух императриц. Императрица Елизавета была больна. Императорские регалии несли на подушках. Обер-гофмейстеру графу Румянцеву было поручено нести скипетр. Он уронил его и заметил это, пройдя двадцать шагов. Этот случай дал повод многим суеверным предположениям.

Из записок М. Леонтьева {132}

Прощение

Беспокойства, возникшие от большого числа выключенных штаб- и обер-офицеров армии и флота, которые толпами разъезжали в окрестностях Петербурга и отбирали силою для себя пищу в трактире на большой дороге Московской на 7 верст от сей столицы и лежащего при реке,…

… [нрзб.] по Нарвской и другим дорогам, а сверх того и политические виды знаменитого и в большую доверенность вошедшего к Павлу I-му графа Палена, побудили сего государя объявить в исходе 1800-го года всеобщее прощение выключенным, которых целые толпы и прибыли в начале 1801-го года в Петербург для благодарения царя и подачи просьб, кто куда желает определиться. Сим воспользовались и друзья графа Палена, знаменитые изгнанники князь Платон и графы Валериян и Николай Зубовы, барон Бейнигсен, Чичерин и многие другие славные генералы века Екатерины II-ой.