Со скоростью света (СИ)

Я медленно дрейфовала по поверхности водоема (море, океан, озеро?). Вода здесь была спокойна, будто я оказалась в закрытом бассейне. Ни ветерка, ни течения. Я оказалась в совершенно неподвижном состоянии, когда и оглядеться нет возможности. Во-первых, темно. Во-вторых, просто страшно. Мне было совершенно неизвестно, есть ли здесь какие-нибудь хищники и как они отреагируют на моё внезапное появление. Может, стоит мне двинуться и мою тушку тут же слопают. Вот и болтаюсь, как то самое в проруби, стараясь не сильно дергаться, прибавляя соленых капель.

Я уже начала понемногу дремать, когда сбоку начал приближаться свет. Сначала подумала — глюки продолжаются. И даже успела расслабиться, готовясь внимать дальнейшие выверты собственного подсознания. После чего случился облом.

Меня грубо дернули за шкирку вверх, и какое-то глазастое чудо уставилось огромными оранжевыми фонарями прямо на меня.

— ……!

У меня получилась очень эмоциональная фраза, выражающая все мои впечатления в отношении всего, что со мной происходило и продолжает происходить. Фонари прониклись, яркость света убавили.

— Завтра расскажешь, что ты тут делала и какого вообще здесь оказалась, — совершенно по-русски заговорил монстрик немного хрипловатым, мужским голосом и, перекинув меня через плечо, потопал в неизвестном направлении.

Мои мозги, справедливо рассудив, что приход оказался каким-то уж очень затяжным, предпочли, в который уже раз за сегодня, отключиться. Ну и ладно.

* * *

Проснулась я резко, как от толчка в плечо. Сна как не бывало.

Я лежала на кровати в огромной комнате, полностью залитой светом благодаря огромному окну во всю стену, наполовину закрытому легкими белыми шторами. За исключением кровати, на которую меня кто-то заботливый положил и огромного овального ковра с высоким ворсом, совершенно черного цвета, все остальное в интерьере оказалось совершенно кипельно — белым. Стены, пол, потолок, немногочисленная низенькая мебель и предмеры декора в виде какого-то панно на стене — все абсолютно белое, без единого пятнышка яркого цвета. С потолка в центре комнаты свисали какие-то матово-белые шары (видимо люстра) на тонких прозрачных ниточках-проводах. Низенький стеклянный столик на резных, словно кружевных, гнутых ножках, разбросанные вокруг подушки с текстурным узором. Даже цветок в вазе на прикроватной тумбочке оказался с белым стеблем и чем-то похож на калу, только с несколькими лепестками, сложенными в дудочку.

— Динь-динь, — стеклянный шарик у музыки ветра мелодично звякнул от легкого дуновения ветерка, внося оттенок реальности в происходящее.

По комнате поплыл приятный, свеже — сладковатый аромат.

Черт, где я?

Воспоминания о вчерашних событиях отдались болью в затылке и тянущей пустотой в груди. Я решительно ничего не понимала в происходящем. Как я тут оказалась? Причем, совершенно голая, в чужом доме, непонятно где.

Завернувшись в простыню, которой была укрыта, осторожно сползла с кровати, ноги немного подрагивали, и стоять уверенно, не опасаясь грохнуться, у меня не получалось. Пришлось по ближайшей стеночке, медленно перетаскивать свое не очень довольное движением тело, до ближайшей двери. В зеркало у туалетного столика я при этом старалась не смотреть. Незачем мне сейчас знать, насколько я хреново выгляжу, меня больше раздрай внутри беспокоит. Заодно и к окну подошла. Чтобы потрясенно раскрыв рот, уставиться на то, что находилось по ту сторону.

Если я до этого считала интерьер комнаты немного странным. Черно-белая гамма в спальне — несколько нестандартный выбор. То теперь, в очередной раз убедилась, что в этом сумасшедшем мире все ещё есть то, что способно меня удивить.

Там все тоже было абсолютно белым, кроме проглядывающей в проплешинах бело-золотистой травы, земли и совершенно черной воды огромного озера в окружении гор, покрытых сверкающе-белым на солнце лесом. Я и не представляла, что на свете существует столько оттенков белого. Даже небо и то, лишь немного отдавая синевой, было белым.

Прилипнув к окну, я жадно всматривалась в этот бумажно-ватный мир на черном холсте.

Не знаю, сколько я так простояла, разглядывая волны пригибающейся даже от легчайшего ветерка травы, с золотисто-белыми колосьями. И на совершенно спокойную, без малейшей ряби или волнения, чернильно-черную воду, совершенно не отражающую солнечного света.

Очнулась лишь, когда к моему плечу прикоснулось что-то ледяное. Подпрыгнув от страха и резко развернувшись, расширившимися от ужаса глазами я уставилась на робота с горящими синим глазами — луполками.

Окружающую тишину прорезал тонкий, продолжительный визг. Осеев на пол (ноги отказались меня держать), судорожно прижимая к груди хрупкую преграду в виде простынки, я забилась в угол между окном и стенкой, продолжая панически взвизгивать. Так бы это продолжалось и дальше, если бы я окончательно не сорвала голос до жалобного писка.

— Это все? — совершенно равнодушно спросил у меня этот кошмар человекообразный, при этом продемонстрировав мне огромную щель рта.