Со служебного входа

На Курский вокзал родители явились вместе, но без единства взглядов на то, как надо реагировать на происшествие. Отец считал, что следует купить лимонад и мороженое, чтобы сын считал, что дома лучше, чем в милиции. Мать была убеждена, что полезнее всего отшлепать, надежнее запереть, но забыла, что дверь и без того неплохо запирается, а на окно замки не вешают. Тем не менее в хозяйственной сумке, с которой она явилась в милицию, была фруктовая вода, сливочное мороженое и предусмотрительно захваченный весь комплект одежды, начиная с трусиков и кончая пальто.

Валера встретил родителей радостно, но несколько настороженно, с опаской глядел на мать, с надеждой на отца. Его здесь же умыли, и в чистой одежде он выглядел скромным и благополучным. Перед уходом дежурная комнаты милиции рассудила родителей, дав свои, годами опыта проверенные рекомендации, как воспитывать детей, чтобы они самостоятельно не отправлялись в рискованные путешествия.

К тому времени, как история с чумазым Валерой счастливо заканчивалась, началась другая, более запутанная и длинная. У инспектора Тамары Алексеевны Пчелкиной она заняла несколько часов.

С вокзала привели худенькую девочку лет одиннадцати, в стареньком пальто, блондинку, с распущенными из-под самодельной вязаной шапочки волосами. Синими грустными глазами она смотрела настороженно.

Девчонка оказалась болтушкой. Говорила поспешно, с мелкими ненужными подробностями, приходилось останавливать ее, чтобы понять, что с ней произошло. А понять было трудно:

- Папа посадил меня в Калуге на поезд, сказал, что тетя Лиза встретит - ну, дяди Сережи жена, от которой он ушел. Он очень сильно пил, а тетя Лиза лежала в больнице, а у нее… Где? На Киевском вокзале. Не лежала, должна была встретить меня там, а поезд сломался, я села на автобус и приехала на Казанский вокзал… Разве это Курский? Ну, значит, на Курский.

Тамара Алексеевна болтливую девчонку поняла сначала так: она разминулась с тетей из-за того, что поезд опоздал. Спросила фамилию тети Лизы, есть ли у нее телефон. Потерявшаяся в чужом городе маленькая пассажирка мучительно вспоминала фамилию, приложила обе руки к лицу - нет, она забыла. А телефона у тети Лизы, кажется, нет. Тетя вообще не любит, когда ей звонят, у нее высокое давление и всякий раз, когда…

Тамаре Алексеевне пришлось остановить и спрашивать по пунктам.

- Светлана, не отвлекайся и говори коротко: куда ты ехала?

- В Москву.

- Каким поездом?

- Электричкой: а она…

- Когда ты выехала?

- В четыре, но по дороге…

- Где ты пересела в автобус? - Поезд сломался, а я…

- Где ты села в автобус?

- …а он приехал на Казанский вокзал, то есть на Курский…

- Светлана, отвечай, пожалуйста, короче, куда пришел автобус, на какой станции ты села?…

Девчонка путалась, говорила лишнее. Чем дальше уходил разговор, тем обстоятельства становились менее понятными. Заблудившаяся в Москве маленькая жительница Калуги смотрела преданно, искренне мучилась от того, что взрослые не понимают ее такой простой истории, выход из которой найти очень легко: отпустить ее.

Инспектор Пчелкина позвонила на Киевский вокзал, спросила, не обращалась ли там в милицию женщина по имени Лиза, потерявшая свою племянницу. Оказалось, что тетя Лиза не заявляла о себе: жестокая тетя, которая не сделала ничего, чтобы найти заблудившуюся девочку. Тамара Алексеевна узнала также об опоздании поездов, которые шли сегодня из Калуги. Да, действительно они были как раз в то время, которое назвала Светлана. Значит, в самом деле виновата тетя: ну что стоило ей обратиться в милицию, и родственницы встретились бы. Тогда Светлана стала поспешно называть другие странности тети Лизы, которая…

Тамара Алексеевна Пчелкина дала Светлане досказать свою мысль, оснащенную множеством доказательств, до конца и неожиданно сказала:

- Чаю хочешь, Светлана?… Ну вот и хорошо. Чай сейчас закипит, ты попьешь и помолчишь. А потом расскажешь правду. Я ничего не слышала, ничего не помню - все забыла.

Светлана чай пила довольно быстро, охотно ела печенье - проголодалась. Не отказалась и от второй чашки. А закончив, расплакалась. В тот миг, когда она решилась быть правдивой, оба глаза наполнились слезами.