Со старым годом!

Вечно жить, подумал Егор, и все дозволено. Можно пройти через весь город, зайти в любой дом, спать на любой постели. И это всегда.

- Только веди себя достойно, - сказал Де-Воляй Егору. - А то наш вождь тебя запросто может приговорить. Он у нас - распорядитель вечности.

- Врешь, - сказал вождь лениво и улыбнулся молодыми, упругими губами, а глаза были старые, пустые.

- Шучу-шучу, - Де-Воляй скалился, как злой щенок.

- И все та же ложь, зависть и глупость, - сказал вождь.

Призраки крутились по соседству, не уходили, словно ждали подачки.

Некоторые что-то держали в руках.

Марта замельтешила пухлыми руками:

- Брысь, проклятые, надоели до смерти!

Призраки не послушались.

- Жулик, - сказал Пыркин, - гони их, ублюдков.

Жулик лениво поднялся с одеяла, тявкнул и затрусил к призракам, те отступали перед ним, но недалеко.

- У этих призраков какие-то вещи, - сказал Пыркин.

- Всегда так, - сказала Марта, - чего только не таскают с собой.

Жулик прибежал обратно, покрутился у гаснущего костра, ожидая, видно, похвалы, не дождался, улегся у ног вождя.

- Ублюдки - не люди, - сказал вождь, - я до них доберусь.

- Привидения? - прошептала Люська.

- Называй их как хочешь. Точнее - это части людей, - сказал Де-Воляй.

- Ага, части, - согласился Пыркин. - И моя совесть здесь шастает. Один тут за мной как тень ходил.

- Люди слабы, - сказал Де-Воляй. - И не в силах справиться с собой. Но случается, кто-то в Новый год понимает, что не может дальше жить со своей трусостью...

- А один пить бросил от невозможности напиться. - Это Де-Воляй, конечно, о Пыркине.

Марта захихикала. Де-Воляй продолжал:

- Ты можешь избавиться от больной совести, от честности, от горя, и сам не заметишь, как это случилось. Только мы здесь заметим.

- И мы не заметим, - сказала Марта. - Их тут тьма-тьмущая. Один из призраков возник неподалеку, жался к откосу, будто ждал кого-то. Пыркин подобрал камень и бросил в него. Камень прошел сквозь призрака и дробно, громко зацокал, скатываясь по асфальтовым ступенькам к воде. Плеснуло...

- Сегодня у нас праздник, - сказал вождь. - Новый год. Всем веселиться!

- Праздник! - закричала Марта. - А я опять забыла. Мы будем плясать вокруг елки. А где елка-то?

Она полезла в темную нишу, чем-то там загремела. Егор кинул в костер доску, потом нашел палку, чтобы помешать головешки. Он подумал, сколько раз уже горел здесь костер, и стало страшно, что и он будет приходить к этому костру... Он неудачно наклонился, потерял равновесие и, чтобы не упасть, оперся руками в угли. Не обжегся, Люська зря вскрикнула, но измазался.

- Как неаккуратно, - сказал вождь, - иди, вымойся.

- Он ублюдков боится, - сказал Пыркин.

- Не боюсь, - поспешил ответить Егор. Он вскочил и пошел к реке.

Он чувствовал, что все смотрят ему вслед. Надо идти. Раз уж он оставил свою трусость в прошлом году...

Сзади послышались быстрые шаги.

Люська. За ней Жулик.

- Я с тобой, - сказала она.

Они спустились к реке.

- Пошли домой, - сказала Люська тихо.

- Ты же слышала, - сказал Егор. - Отсюда не уходят.

- Не может так быть, - сказала Люська. - Мы же не хотели.

- Хотели, - вздохнул Егор - Очень хотели.

У воды их поджидал призрак с чем-то черным в руке. Жулик обогнал их, отогнал призрака, но тот далеко не ушел, маячил где-то рядом.

- Пойдем отсюда, - сказала Люська, - ты не хочешь, что ли?

- Хочу, - сказал Егор. - Все хотят.

- А они не хотят, - сказала Люська, - неужели ты не понял? Они будут говорить, что хотят. Я в людях разбираюсь. Это ужасные люди.

- Ничего в них ужасного, - сказал Егор, смывая сажу. По поверхности воды к нему медленно двигался призрак с черным в руках. Жулик залаял, бегая по берегу. Призрак остановился неподалеку.

- Пошли хоть куда-нибудь, - умоляла Люська. Егор пожал плечами, вытер руки о куртку. Люська была права. Хоть куда-нибудь.

Де-Воляй стоял у костра, сказал:

- Смотри, теперь у тебя, как у Пыркина, свой есть. Призрак шел за ними.

- Ты его гони. Жулик, ату его! - крикнул Пыркин. Засвистел в два пальца.

Но Жулику надоело бегать, он лег у костра и принялся грызть щепку. Марта вытащила из ниши кривую нейлоновую елку, увешанную стеклянными, частью битыми шарами, и пыталась воткнуть ее в землю.

- Сделай шаг в сторону, там дырка от прошлого раза осталась, - сказал Де-Воляй. - Тысяча лет пройдет, а ты не запомнишь.

- Надо бы кому-нибудь сходить в магазин, взять новых игрушек, - сказал вождь.

- Вот гости и сходят, - сказала Марта. - Они молодые.

- Нет, - сказал вождь - Им надо привыкнуть, смириться. Первое время молодые люди будут неотлучно при мне.

Марта принялась медленно приплясывать вокруг криво воткнутой елки. Браслеты и серьги нестройно звенели.

- Жалко, патефон сломали, - сказала она. - Где теперь новую пружину искать? Это все ты, Де-Воляй, своего Баха крутил.

- Неужели отсюда нельзя уйти? - спросил Егор.

Вместо ответа вождь спросил Марту:

- Ты бы ушла?

- Вы с ума сошли! - сказала Марта, не переставая раскачиваться, словно слон в цирке - А потом ищи дорогу обратно. Здесь у меня вечная молодость. Тра-та-та, тра-та-та.Егор, иди ко мне, станцуем.

- А ты, Де-Воляй? - спросил вождь.