Со статистикой не поспоришь

— Ближайший пустырь находится в четырех кварталах от вашего дома. Вряд ли вы бы потащили труп по главной улице. Слишком рискованно, даже ночью.

Трибер осторожно откашлялся.

— Простите, Альберт, но раз уж они разорили вашу клумбу, может дадите парочку отростков?

Окинув его испепеляющим взглядом, я повернулся на каблуках и направился в дом.

По мере того, как солнце клонилось к закату, самоуверенность Литтлера таяла на глазах. К половине седьмого отбойный молоток в подвале смолк, и на кухне появился перепачканный глиной детектив Чилтон. Вид у него был измученный и голодный.

— Ничего! Абсолютно ничего.

Литтлер стиснул зубами мундштук трубки.

— Вы уверены? Хорошо искали?

— Все прочесали, — прохрипел Чилтон. — Если бы там был труп, мы бы его уже давно нашли.

Литтлер сверкнул на меня глазами.

— Но я же знаю, что вы убили свою жену!!! Нюхом чую!

Хотя в данном случае чутье его не подводило, мне всегда было жаль людей, склонных слепо полагаться на инстинкты.

— Сегодня на ужин у меня печенка с луком, — весело сообщил я ему. Надеюсь, вы со мной закончили?

В комнату торопливо вошел детектив Смит.

— Сержант, я тут побеседовал с его соседом, Трибером…

— Ну и?! — нетерпеливо выдохнул Литтлер.

— Оказывается, у мистера Уоррена есть летний коттедж на озере.

Я чуть не выронил пакет с печенкой. Какой же идиот этот Трибер! Вечно болтает, когда его не просят!

— А-га! — радостно воскликнул Литтлер. — Что я говорил?! Они всегда прячут свои жертвы поблизости! Против статистики не попрешь!

— Не сметь!!! — взорвался я. — Я потратил на обустройство дачи две тысячи и не позволю вашим вандалам все изгадить ещё и там!

Литтлер злорадно рассмеялся.

— Чилтон, распорядитесь насчет прожекторов и скажите людям, чтобы перебирались… э-э… — Он повернулся ко мне. — Где находится ваше гнездышко?

— Вы прекрасно знаете, что меня там не было! Вы же проверили показания спидометра!

— Вы могли перекрутить его назад. Адрес?

— Так я вам и сказал!

— Что, горячо? Или вы как раз сегодня собирались туда наведаться, откопать её и перезахоронить где-нибудь в другом месте?

— Чушь! И вообще, согласно конституции Соединенных Штатов я имею полное право хранить молчание.

Литтлер насмешливо фыркнул, взялся за телефон и через полчаса знал точный адрес моего коттеджа.

— Слушайте, вы! — рявкнул я, когда он положил трубку. — Имейте в виду, я этого так не оставлю! Я… я дойду до мэра!

Литтлер, довольно потирая руки, подмигнул мне.

— Чилтон, позаботьтесь, чтобы завтра здесь навели порядок.

— Каждый цветок, каждую травинку, или я подам на полицию в суд! И на вас лично! До конца жизни со мной не расплатитесь!

Вскоре они ушли, но мое настроение было испорчено настолько, что его не смогла исправить даже печенка с луком.

Ровно в полночь в дверь черного хода тихо постучали. Я открыл. На пороге с понурым видом стоял Трибер.

— Альберт, старина, я…

— Какого черта ты сказал им про коттедж?!

— Извини. Случайно вырвалось.

— Они же там камня на камне не оставят. И это после стольких трудов… Ну да ладно, после драки кулаками не машут. Вильма спит?

Фред кивнул.

— Из пушки не разбудишь.

Я надел пальто, и мы спустились к нему в подвал. Труп Эмили лежал там же, где мы его и оставили — в леднике под куском старого брезента.

Мы перетащили её в мой подвал, выглядевший как поле боя после массированного артобстрела, и, опустив в самую глубокую «воронку», забросали комьями глины.

— Ты уверен, что они её не найдут? — обеспокоенно спросил Фред.

— На все сто. Здесь-то они уже искали.

Он тоскливо посмотрел на меня.

— Господи, неужели мне ждать целый год?

— Ничего не поделаешь. Зато когда ты пристукнешь свою Вильму, она спокойно полежит в моем подвале, пока страсти не улягутся. Ко мне полиция больше не сунется, но, боюсь, твоему участку не поздоровится. Со статистикой не поспоришь.

— Черт бы побрал эту статистику! Какой от неё толк, если… Но как же ещё долго! — Фред сокрушенно покачал головой. — Что ж, в конце концов, мы подбросили монетку, и ты выиграл. Все по честному. — Он тяжело вздохнул. Альберт, а ты это серьезно?

— Насчет чего?

— Да насчет шахмат. Ты сказал, что больше не будешь со мной играть. Неужели это правда?

Когда я представил, во что к утру превратится моя дача, у меня появилось сильное желание ответить утвердительно. Но он стоял передо мной такой расстроенный, маленький и жалкий…

— Ну что ты! Конечно, нет.

Фред просиял.

— Тогда я сбегаю за доской?