Со всей любовью

Жара становится нестерпимой. Поберегитесь, когда будете гостить у Эстебана. На его асиенде почти нет тени, а он, конечно, отправится с вами кататься верхом. Это его страсть, и лошади у него отличные. Пейзажи там великолепны – конечно, если вам нравится такая природа. Вы там увидите много стервятников. О привычках Эстебана я знаю мало: у его глупенькой невесты никаких сведений на этот счет нет; специалистка она, не сомневаюсь, только по девственности (это, пожалуй, единственная сфера, в которой испанским женщинам дозволяется стать знатоками). Моя невестка, правда, в прошлом году недолго погостила у него, пока мой сын сидел в тюрьме, и призналась, что он был пылок, но лишен воображения. Безусловно, он редкий красавец, а это многое компенсирует, когда скучаешь.

Тем не менее, раз вы решили освободиться от супружеской верности, не сомневаюсь, мы скоро подыщем вам кого-нибудь получше моего довольно заурядного племянника. Пожалуй, я попробую конфиденциально навести справки у Хуана-Карлоса – он, конечно, кого-нибудь знает. Если только он простил меня за отказ продать ему виноградники. С особами королевской крови всегда требуется сугубая осторожность. И с вашей монархиней тоже, вдвойне сугубая из-за ее собачек.

Надеюсь, вы очень скоро почтите меня еще одним визитом. Нам надо многое отпраздновать, и есть в изобилии золото, из которого пить.

С самыми теплыми пожеланиями.

Ваша,

Эстелла.

Иффли-стрит 16-с Лондон W6 21 июня

Дорогая Рут среди ино-креветок!

Вот статейка из «Ежедневной помойки», на случай если ее распродали в Мадриде раньше, чем ты успела наложить на нее руки. С твоей фотографией у нас было много хлопот, поскольку в нашем архиве нашлась только та, на которой ты приветствуешь премьер-министра с четверенек, а она мало согласуется с сотворенным мной панегириком. К счастью, Джейнис спасла нас той, на которой вы с ней пьете шампанское на прошлогоднем Уимблдоне. Именно то, что надо: особенно после того, как благодаря легкой ретуши впечатление возникло такое, будто ты делишься с принцессой Ди своими познаниями в тонкостях тенниса. Мой редактор, который, как все шотландские социалисты, закоренелый сноб, проникся благоговением, когда узнал, что твой филантроп – герцог, из чьей семьи вышел десяток испанских королей, если не больше (вот и источник золота инков). По телефону ты ни о чем этом мне не обмолвилась: я не ошибусь, если предположу, что ты понятия не имела, кто он такой? Как это на тебя похоже!

В любом случае надеюсь, что этот опус возымел желанное действие, и Пирс наконец-то в полной мере оценил свою драгоценную жемчужину (см. Евангелие от Матфея). Но я должен принести одно извинение. Будучи человеком по натуре сдержанным, я постарался лишь очень скромно коснуться твоих телесных прелестей, предоставив большую часть воображению читателя, но, боюсь, к тому времени, когда над статьей потрудились соответствующие сотрудники, из нее напрашивается вывод, что со времен наполеоновских войн Испания не знавала более сокрушающего завоевания. Об этом я искренне сожалею, но чего ты хочешь от желтой прессы?

В результате мне звонили авторы скандальной хроники, от которых я старательно прячусь. Я отбился от них с помощью диверсионной тактики: абсолютно апокрифической истории об ирландском примасе, которая распалит их лоялистские сантименты, и они вляпаются в неприятности с Советом по печати, не говоря уж об ИРА.

Ах да, мы с Джейнис «как одно», по выражению одной из моих тещ. Рут, я действительно ее люблю. Шестнадцать лет томления по тебе и пять браков в промежутках не ожесточили моего сердца, хотя и не умягчили кое-что другое. Я все такой же переменчивый, но только, как я искренне верю, к Джейнис это не относится. Она – ТО. Кроме того, она знает о любви поразительно много для женщины, которая побывала замужем только один раз. И я намерен выяснить, откуда. Возможно, тебе это известно. Я напою тебя и все узнаю.

На следующей неделе ее у меня отнимет Уимблдон. Каким образом Джейнис умудрилась получить наследственное место в ложе на всю жизнь? Она ничего не желает объяснять, только пожимает плечами. А я что-то не помню, чтобы Гарри интересовался теннисом – даже слегка.

Ввиду нашего «единения» представлялось уместным сводить ее на «Опасные связи». Мы купили два последних билета на последний спектакль. Один мой друг играет соблазнителя – виконта де Вальмона. Роль он получил, поскольку он именно такой в реальной жизни, а потому ему не надо играть, да он и не умеет. Однако он до противности красив. После спектакля я повел Джейнис к нему в уборную – непростительный промах. Она была абсолютно бесстыжей, и потом мы в первый раз разругались по-настоящему. К счастью, ссоры бывают отличным афродизиаком – потому-то, как я подозреваю, несколько моих браков оставались на плаву так долго.