Со всей силой страсти

Джек пожал плечами.

— Не мог же я не остановиться и не переброситься парой слов с Алистэром.

Дед хмыкнул.

— Это значит, что ты уважил меня.

Он продолжал смотреть в окно.

— Вполне естественно. Ты же родной мне человек.

— Приятно сознавать, что ты по-прежнему тревожишься обо мне.

Последовала короткая пауза. Потом старик повернулся и почти оказался лицом к лицу с Джеком.

— Ты становишься похожим на меня. Я никогда не переставал беспокоиться и заботиться о тебе, мальчик мой.

Что-то стиснуло Джеку горло. Любовь или гнев? В последнее время эти два чувства стали как-то переплетаться.

— У вас всегда был странный способ показать свою заботу обо мне, дедушка.

— Ты всерьез думаешь, что мне так уж хотелось лишить тебя наследства? Я считал, что пройдет какой-нибудь месяц, не больше, и ты образумишься. Откуда я мог знать, что ты настолько упрямый?

— Весь в вас.

Дед слегка улыбнулся.

— Это точно! Я скучал по тебе, Джек!

— Хотелось бы и мне такое сказать, но увы… — Он лгал. Бывало, что ему тоже не хватало старика.

Раздался легкий вздох.

— Жизнь ожесточила тебя. Пора бы смягчиться.

— Это от вас зависит. Вы можете заставить меня быть вашим наследником, но это мне совсем не по душе. И мешает полюбить вас.

— Я действую в соответствии с твоими интересами. И, поступал так всегда.

Терпение Джека подходило к концу.

— Что вы сделали с Сэди?

Старик отпрянул, явно задетый его словами.

— На что ты намекаешь?

— Она взяла у вас деньги. Почему?

— Наверное, потому, что они ей были нужны. Между прочим, почему бы тебе не спросить у нее самой? — Он отвернулся. — Мне кажется, теперь нам нужно вдвоем появиться на публике. Чем раньше, тем лучше. Я хочу, чтобы общество приняло тебя как виконта Джерарда, и как можно скорее.

— Зачем такая спешка? Впереди еще лет десять.

— Чем раньше в свете примут тебя в этом качестве, тем быстрее забудут, что ты Джек Фрайди. Нелепейшее имя, между прочим.

Джек только пожал плечами:

— Вы хотите еще больше подчеркнуть разницу в нашем с Сэди общественном положении, не так ли?

— Эта разница существовала всегда. Ты единственный, кто не замечал ее.

— Я собираюсь объявить Сэди своей женой, а вы признаете свое поражение. Как вам такой расклад? — Это было глупо, но он не мог остановиться. Ему хотелось уязвить старого графа, как тот накануне поступил с ней.

— Мисс О’Рурк все еще хочет стать твоей женой? — поинтересовался дед, рассеянно взяв в руки хрустальное пресс-папье и полируя его рукавом. — Последний раз, когда я разговаривал с ней, она вообще не собиралась иметь с тобой никаких дел.

— Все изменилось.

— Вот как? Она напрямую сказала тебе, что хочет этого?

Джек молчал. Сукин сын!

— Сомневаюсь, — продолжил дед. Странно, но вид у него был совсем не торжествующим. — Сэди не нашего круга, сынок. Как я уже сказал, ты единственный, кто отказывается признать это. Общественное мнение не пустой звук.

— Вы не хотите понять, что я любил ее вне зависимости от социального положения.

— А потом бросил! — Пресс-папье было снова водружено на стол, а дед бросил на Джека скучающий взгляд. — Не лучший поступок в твоей жизни.

— У вас нет права судить меня.

— Ну, разумеется. Это было бы ханжеством с моей стороны, не правда ли? — В уголках губ старика заиграла легкая улыбка. — Хотя должен сказать, на меня произвело большое впечатление то, что ты сумел накопить целое состояние, пусть даже на торговле. Отлично сработано!

— Я трудился не для того, чтобы получить ваше одобрение. — Может, только в самом начале ему хотелось этого, потом, с течением времени, многое изменилось. Сейчас Джек понял, что он сделал это ради себя и отчасти в надежде на то, что это каким-то образом восполнит потерю жены. Из этого ничего не вышло. — И я женился на Сэди вовсе не для того, чтобы досадить вам.

— Не существует ни одного клочка бумаги, в котором говорится, что она твоя жена, и пока ты не представишь доказательств, я отказываюсь признавать дочку коневода своей снохой.

— Это не имеет значения, признаете вы ее или нет.

Глаза старого графа посмотрели на него с жалостью. И с торжеством.

— Важно, примет ли ее общество. А оно никогда не сделает этого. Ты должен понимать все сам, черт возьми!

У Джека лопнуло терпение.

— Все, я ухожу. То, что вы считаете важным, для меня не имеет никакого значения! — Он не сообразил, что практически кричит на старика, пока с озабоченным лицом в комнату не вбежал секретарь деда мистер Браун.

— С вами все в порядке, милорд? — Он кинулся к своему хозяину.

— Все прекрасно, Браун, — вежливо улыбнулся граф. — Не стоит беспокоиться обо мне.

Джек строго сдвинул брови, но прежде чем он смог потребовать объяснений, секретарь так же свирепо посмотрел на него. Эту гримасу Джек помнил с детства.

— Боюсь, мне придется настоять на том, что ваша встреча закончена, лорд Джерард. У его светлости насыщенная программа на это утро — нельзя, чтобы он утомлял себя бесполезными спорами с вами.

Выговор подействовал.

— С дедом что-нибудь не так? — осторожно спросил Джек.